рассказ-быль

 

Это рассказ о детях. О детях войны. Семи-восьми-девятилетних. Сейчас им за...за... за... Они все помнят. Они ничего не забыли.

Это рассказ о взрослых. В войну им было около сорока и за сорок. Сейчас их нет в живых, и сами они ничего не расскажут...

 

В горах , неподалеку от линии обороны Севастополя 1941-42 гг. , находится старая заброшенная штольня Балаклавского рудника. Во время войны в ней укрывались от бомбежок , обстрелов и снайперских пуль мирные жители.

Каким образом в это подземелье попала одна-единственная корова , которую назвали Звездочкой , никто не знал. Да , собственно говоря , этим никто и не интересовался. Главное , Звездочка давала ежедневно несколько литров молока , а в нем нуждались все. Но распределялось молоко строго, как последние патроны: полстакана на каждого тяжелораненого пограничника, а что оставалось - детям.

Дело в том , что неподалеку от этой штольни находилась еще одна - временный пересыльный пункт медсанбата Сводного пограничного полка . А начальником медсанбата была военврач третьего ранга Зинаида Васильевна Аридова.

Тетя Поля , - фамилия ее осталась неизвестной , -добровольно взяла на себя тяжелые обязанности пастуха и доярки, или, как в шутку ее называли, "зав. молочной фермой". С нею постоянно и вела переговоры Зинаида Аридова.

Обычно Аридова приходила за молоком, когда темнело. Докладывала:

- Тетя Поля! В медсанбате в данный момент одиннадцать тяжелораненых.

- Одиннадцать! - всплескивала руками тетя Поля. - Ох, родимые!

Затем она делала вслух несложный математический подсчет:

- Значит, одиннадцать , говоришь? По полстакана... Это ж сколько будет?

- Пять с половиною стаканов , - подсказывали со стороны.

- Не мешай, сама счет знаю! Значит, пять с половиною? Давай, доктор, посуду - буду наливать.

Когда Аридова уходила, тетя Поля тщательно перемеривала остатки. Докладывала собравшимся вокруг нее:

- Цельный литр с четверкой... Будем давать в порядке живой очередности. Подходите, дети!

Дети худенькими ручками брали стаканы и пили из них маленькими глотками , чтобы как можно дольше растянуть наслаждение. Те , кому не доставалось в этот

день молока , со вздохом отходили в сторону и строили свои наивные детские планы:

"А вдруг мы завтра просыпаемся и узнаем , что наша Звездочка дала десять литров молока! Целых десять литров!"

"Нет,- перебивала ее другая ,- мы завтра просыпаемся , а Гитлера убили и нет больше войны. А молока сколько хочешь. Мне говорят: "Светочка, выпей хоть один стаканчик молока". А я отвечаю: "Не хочется что-то..."

Иногда детям везло: военврач отправляла тяжелораненых на Большую землю , и тогда два-три стакана возвращались назад в штольню.

Шли дни. Зинаида Аридова делала свой неизменный рейс: медсанбат - штольня. Но однажды она пришла не такая , как обычно , - и на щеках слезы прочсртили тропинки...

" У тети Зины какое-то несчастье " , - догадались дети , но расспрашивать не стали - война , всякое может случиться. Дети это понимали , они были намного старше своих лет.

- Людмила! - позвала тетя Поля.- Сегодня твоя

очередь пить молоко. Тебе повезло , доктор принесла

назад твою порцию.

Люда дрожащими от нетерпения руками взяла стакан с молоком и прислонилась к военврачу , чтобы не расплескать его. Аридова нежно погладила девчушку по голове:

- Пей , Людочка , пей ,- тихо проговорила она , вся находясь во власти своих мыслей.- Ему уже не надо молока. Ему больше ничего не понадобится... Пей , моя-хорошая...

- Кому не понадобится ? Кто умер , тетя Зина ?

- Пограничник... снайпер... полчаса тому назад. Дорогой мой человек... Не смогла я его спасти...

Девочка , шатаясь , отошла от военврача и поставила стакан с недопитым молоком в нишу , вырубленную в стене.

- Да ты пей , пей ,- испугалась Аридова. - Что с тобой?

Она взяла за руку побледневшую девочку.

- Не могу , тетя Зина ,- еле слышно прошептала

она, - ведь он меня защищал , а я его молоко чуть не

выпила. Не могу...

 

Так и стоял этот стакан с недопитым молоком в штольне. Стоял долго.

 

 

Я упорно разыскивал героев моего рассказа. Многие помнили тетю Полю. А вот где она сейчас , не знали. Позже мне стало известно , тетю Полю фашисты повесили в Балаклаве. Один рыбак , свидетель ее гибели , говорил , что на шее у нее висела табличка: "Я партизанка". Может быть , о ней следовало навести справки в партизанских архивах , но я не знаю ее фамилии...

Долго шел я по следам памяти за Зинаидой Васильевной Аридовой. Бывший пограничник Константин Иванович Гречнев рассказал мне:

- В начале января 1942 года произошло это. Гитлеровцы при сильной поддержке артиллерии и авиации пошли в атаку на позиции нашего батальона... Мы в большинстве своем были бойцы необстрелянные , и трудно сказать , чем бы кончился бой. Но в самый критический момент , когда казалось , что фашистам и числа нет , что их просто физически невозможно всех перестрелять , на бруствере вдруг выросла женская фигура в белом халате. Это была наша Зина. Одного ее вида было достаточно , чтобы броситься в контратаку. Сотни врагов остались лежать на земле. Но и нашим досталось! После боя нам предоставили отдых. Бойцам , но не врачу. Трое суток мы отдыхали. Трое суток не отходила Аридова от операционного стола...

 

А потом в разных газетах, я опубликовал сообщение о розыске тех, кто был причастен к событиям военных лет и получил множество писем-воспоминаний, а среди них письмо из крымского города Саки от бывшей медсестры Марии Яцковой. Из письма этого я узнал , что "Зина была выше среднего роста , худенькая , изящная , с коротко остриженными волосами... В тяжелые минуты любила напевать "Широка страна моя родная..."

Мария Яцкова очень подробно рассказала об этой славной женщине; если бы все здесь воспроизвести , получилась бы целая повесть. Но что потом стало с Зинаидой Аридовой , она не знала.

Мне рассказывали, что в горькие минуты отступления ее видели на мысе Фиолент. А потом - плен. Концлагерь в Шулях (ныне - село Терновка Бахчисарайского района). Военнопленные выстроены по плацу. К Аридовой подходит гитлеровский офицер и двумя пальцами берет женщину за подбородок. Что ей сказал офицер , никто не слышал , но только все увидели , как Аридова отбросила его руку и плюнула фашисту в лицо. В тот же миг ее опрокинули на землю и били, били, били...

"Аридову замучили до смерти" - таково было всеобщее мнение. И все-таки каким-то чудом она осталась в живых. Из концлагеря в Шулях военврач Зинаида Васильевна Аридова попала в Равенсбрюк.

"Адом для женщин" называли этот лагерь, открытый фашистами в 1939 году в восьмидесяти километрах от Берлина... О последних днях Зинаиды Аридовой в своем очерке "Мост смерти" пишет Н. Харламова, бывшая узница Равенсбрюка, один из авторов книги "Они победили смерть", выпущенной в 1966 году Политиздатом:

 

"Кто из нас забудет Зинаиду Васильевну Аридову ,молодую

красивую волжанку , умевшую врачевать раны не только медикаментами , но и добрым , подбадривающим словом! Аридова недолго пробыла в реавире (лазарет в концлагере). Трейте при первой же возможности постарался избавиться от ненавистной "ротармейки", включив ее в число штрафников , которых отправляли на авиационный завод в Барт. Там Зина отказалась работать. Она заявила коменданту , что по существующим международным конвенциям ее , как военнопленную, не имеют права использовать на производстве вооружения.

 

"О, ты еще помнишь о конвенциях! - расхохотался ей в лицо комендант. - Я заставлю тебя забыть и собственное имя".

 

Он схватил ее рукой за горло , начал душить. После этого эсесовец с собакой проводил Зинаиду в цех, усаживал к конвейеру. К ней подбегала надзирательница , толкала в спину , в бока, выламывала руки. Но никакая сила не могла заставить ее прикоснуться к авиачастям , которые проплывали на ленте перед затуманенными , полными слез глазами Зины. Она не выдержала этих страданий. Однажды , когда ее вели через заводской двор, она бросилась на колючую проволоку, через которую был пропущен электрический ток высокого напряжения..."

 

Так погибла Зинаида Васильевна Аридова - военврач третьего ранга , защитница рыбацкой Балаклавы.