«ОДА РОДНОМУ ГОРОДУ»

 

На географической карте мира отмечены тысячи населенных пунктов. Путешествия на уроках географии по городам и весям уносили нас в древние страны, от цивилизаций которых сегодня остались лишь руины. В суперсовременные мегаполисы с умопомрачительным количеством населения. Но обдающая зноем Африка, вечнозеленая Австралия, города с диковинными названиями так и оставались на школьных картах абстрактными отвлеченными географическими единицами. И, покидая классы, мы перемещались в более чем реальный, самый близкий и родной, самый уютный и понятный, самый звонкий и зеленый, самый-самый лучший город этой жизнерадостной планеты с самым звучным именем на земле – Алма-Ата. Именно тогда – тридцать, сорок лет назад – деревья были выше, небо огромнее, а солнце у подножия северного склона Заилийского Алатау светило много ярче. Самая высокая точка окрестностей тогда еще казахстанской столицы – Талгарский пик (4973 м) – казалась нам самой высокой горой в мире. Куда там Гималаям, Альпам да Кордильерам...

 

Алма-атинские ястребы и соколы были размашистее самых огромных кондоров и альбатросов. Да что там птицы... Самый лучший друг жил в соседнем подъезде, а самая красивая девочка на свете училась в параллельном классе и в упор не желала замечать твоих влюбленных красноречивых взглядов. Это уже потом ее первый поцелуй превращал Алма-Ату в райские кущи, а все окрестные ландыши и букеты пылающей сирени лежали благоухающими охапками у её ног. Первый школьный звонок, первая любовь, выпускной бал. Все это было здесь, в городе, рожденном для счастья, радости и любви...

 



 

Потом мы повзрослели. Колыбель детства сменили армейские казармы. За тысячи километров от родного дома письма доносили до нас все главные события – «13 мая 1985 года в Алма-Ате выпал снег...» Там, где ты живешь – душой, памятью или же надеждой возвращения – не может быть второстепенных событий...

 

Уже в армии мы узнали о каком-то особом статусе алма-атинцев. С нами считались, к нашему мнению прислушивались, уважали за коллективизм и взаимовыручку. Алма-атинец – это было какой-то особой категорией, нечто вроде национальности. С той лишь разницей, что ты был частью не нации, а города, о котором предыдущие призывы солдат оставили в Вооруженных силах Союза добрую славу. Их помнили как «алма-атинцев», без привязки к национальной принадлежности. Процент негодяев и подлецов из числа алма-атинцев был крайне ничтожен. Вероятно от того, что наши дворовые беззлобные мальчишеские драки проходили честно: продолжать бой с окровавленным противником считалось дурным тоном, а бить лежачего – верхом неприличия. Именно этому нас учил город, органично сочетающий в себе интеллект, силу и благородство...

 

Это уже потом, объехав с полсотни городов, появилась возможность сравнить город детства с другими мегаполисами. Это уже потом телевизоры-радио забрасывали зерна сомнения в чьи-то патриотически неокрепшие души, разливая мед о закордонном рае. Многие уехали искать счастье на своих исторических родинах. Но до конца своих дней будут помнить свою настоящую родину – и возвращаться сюда, кто в снах, кто на самолетах. Триста тридцать три раза был прав Иосиф Бродский: «Чужбина так же сродственна отчизне, как тупику соседствует пространство».

 

... Ясное дело – каждый град красив по-своему. Чопорные шпили балтийских столиц, ласковые пляжи приморских курортов, киевский Крещатик, питерский Невский, московский Арбат... Париж, Лондон, Нью-Йорк... Сеул, Стамбул, Дубаи... Да разве там тот воздух, то небо, те улыбки?..

 



 

Даже в самый пасмурный день здесь пролетают самые родные, самые милые сердцу тучи. Пусть даже и грозовые. Но они пролетают... И небо опять становится ярким и чистым. И иностранные воробьи («вон тот – из Пекина, а тот – из Ташкента...»), получив местную прописку, начинают обживать кроны кленов, карагачей, берез... Становясь при этом неотъемлемой частью алма-атинской цивилизации.

 

«ДЯДЯ ВАСЯ»

 

При переложении слова «Altruisme» с французского языка на общедоступный, получим когорту людей, острочувствующих и думающих, любящих и сопереживающих, действующих во благо человека, природы, да и человечества в целом... изменяющих мир к лучшему.

 

«Условия рынка – выживание, жесткость, конкуренция», – то не для них. «В погоне за хлебом насущным человек теряет Любовь. Исчезает Человек в человеке. Все больше людей становятся похожими на сухари, которые пора отправлять на панировку. Общаться с ними больно – натыкаешься на что-то твердое и острое...» – это не о них, беспечных детях мироздания. Детях, которые и в преклонном возрасте, в самый серый будничный день всегда отыщут крупицу добра, радости, счастья. И обязательно поделятся этой крупицей с ближним, будь то сын, внук, сосед, или же просто случайный прохожий...

 



 

Их знают в лицо все окрестные голуби, воробьи, синицы... Они, вместе с соседями, птицами, облаками, живут в нашем городе, в наших дворах, заменяющим им собой всё земное и околоземное пространство. Жаль, что с каждым годом их, почти ровесников XX века, становится все меньше. Людей, для которых словосочетание «делать добро» – не абстрактная субстанция, а, как это не банально звучит – образ жизни. Лет 30 назад едва ли ни каждый третий столичный (да и не столичный!..) двор имел своего ангела-хранителя. Их ареалом, средой обитания были районы с презрительно высокомерными прозвищами «хрущебы», «микры», «шанхай»... Это там, в помпезных «Новостройках» да «ЦентрАх» был свой жизненный уклад, с казенными дворниками и управдомами.

 

А у нас был Дядя Вася. Лысый, в лучезарных морщинах, он бесплатно создавал ту уютную дворовую атмосферу в отдельно взятой точке нашей планеты, ограниченную квадратом пространства четырех невысоких домов. «Хрущобы»! Мало кто из соседей догадывался, что этот пожилой, с виду неказистый мужчина (язык не поворачивается сказать, произнести – старик) – Василий Данилович, кавалер орденов Красной Звезды и Боевого Красного Знамени, почти сорок лет отслужил старшиной в Советской Армии. Для всех он просто Дядя Вася – как имя, как фамилия... Как символ времени, сделавший эти невзрачные с виду дворы непохожими ни на один другой двор мира. Не по форме, нет – по мироощущению, по внутреннему содержанию. Дядя Вася и был тем «дворником Мира», создавшим вот эту вот цивилизацию. Пусть и на ничтожно малом, дворовом, околодворовом уровне.

 



 

Казалось, Дядя Вася может всё или почти всё: паять, лудить, вырезать оконные стёкла, починить нехитрую домашнюю утварь. Отремонтировать механическую швейную машинку «Зингер» или электрическую «Тулу» - пожалуйста. Вскрыть случайно захлопнувшуюся дверь – да нет проблем. Поставить на окно сетку от комаров – запросто. Наружное домовое освещение, каток зимой – всё на нём. Нечасто, но приглашали его третейским судьёй на разрешение внутрисемейных конфликтов. Взять напрокат стеклорез, пассатижи, пилу, лопату, грабли – так это в порядке вещей, в маленьком сарайчике полный набор инструментов. И ведь никак Дядю Васю не отблагодаришь, пустое, – деньги не берет принципиально («Мне пенсии хватает!»), бутылку дать – так ведь не пьет («Я своё ещё в армии выпил!»). Вот и хитрят соседи – кто набор немецких пилок да лобзиков презентует, кто дрель шведскую «попользоваться» даст, да про неё и забудет. В дядивасином хозяйстве всё равно, что в своём кармане, на все четыре дома и близлежащую округу хватит.

 

Индивидуальная помощь – это одно. Ещё на стыке эпох Дядя Вася и сотоварищи отстроили беседку собственной, пусть и неказистой, но прочной и надежной конструкции. С утилитарно-бытовым погребом. В беседке целыми днями вились малыши и подростки с настольными играми, ребята постарше по вечерам услаждали окрест нескладными гитарными аккордами. Двор Дяди Васи гордился собственными скворечниками и единственной на весь квартал площадкой для сушки белья. Так именно создавалась та атмосфера, где было принято собираться всем двором, когда пусть даже и нелюбимого соседа провожают в последний путь...

 



 

Затем Дядя Вася сдал... Ему уже не с руки починить суперсовременный дверной замок или плазменный телевизор. Но есть еще порох пусть и в изношенных, но сухих пороховницах!.. В отличие от пустопорожних «отцов города», кидающих в массы безыдейный клич «а-ля субботник», «Деды дворов» руководствуются лишь принципом «Проснулся – приведи в порядок планету!». Они берут в мозолистые руки лопаты-грабли, высаживают деревья, цветы – мальвы, лилии, ирисы, астры. И... на глазах молодеют. Причем делают это каждую весну и с каким-то блаженным упорством. На подмогу старожилам уже выходит среднее поколение, выхватывает из рук лопату: «Дядя Вася, дай помогу...» Растет-таки смена!

 

Однажды утром Дядя Вася видит на цветнике лишь следы от срезанных цветов. В это трудно поверить, но он улыбается, радуясь опустевшей клумбе: значит, кто-то пошел на свидание ли, на день рождение ли, и его, Дядя Васи, цветы стали кому-то нужны, пригодились, значит! Он не понимает, что такое менталитет и монетизация, не очень-то доверят ТСЖ, КСК и рочему... («Как были домоуправлениями – так и остались»), но продолжает и на склоне лет с детской непосредственностью радоваться жизни, оставляя вокруг себя цветы и деревья, бесплатно и бескорыстно...

 

Дядя Вася сдал. И силы уж не те, и финансовых ресурсов - пшик да маленько. Но на сооружение скамейки-то много ли сил да средств надо? Это в тамошней Германии бизнесмены-бюргеры дарят городу заказанные на заводах скамейки с именными табличками (мол, смотрите – это Я подарил), наши же деды берут три бруса, стягивают их хомутами и намертво вкапывают в землю. А уже на следующий день вместо бизнес-таблички на скамейке появляется что-то до боли родное «Джон+Валентина=...» и пронзенное стрелой сердце...

 

Где не хватает собственных сил, Дядя Вася созывает ватагу пацанов, и они вместе за пару-тройку дней сооружают ворота из металлических сеток кроватей, вытащенных из подвала. Пусть ребятня в футбол играет, на мяч родители скинутся. Те же подростки водружают на одиноко стоящий столб щит со старым велосипедным обручем, обтянутом старой волейбольной сеткой. «Стритбол? Ну, пусть будет стритбол...» Уходящее поколение не понимает неологизмов...

 

Песочница... Много ли ума надо? Четыре доски, тонна песка (привёз сосед из 27-й квартиры), легкий изящный грибочек из фанерно-подручных материалов, покрытый водоотталкивающей краской, стилизованный под «солнечный зайчик». Фирменный дворовый стиль!..

 



 

Одевается Дядя Вася кое-как. Под, хотя и залатанными, но опрятными одеждами – израненное тело. Шрамов под одеждой не видно, видна душа. Она – как расплёсканная солнечная пыль – ее не видно, но она светится!

 



 

Намедни к Дяде Васе подошел карапуз: «Дедушка, а как делается скворечник?» И с дедушкиного лица в одно мгновение исчезли все грозовые годы. Выцветшие зрачки, как по мановению волшебной палочки стали яркими и чистыми, обволакивая родной двор любовью и надеждой. Значит, грядущей весной опять защебечут возле его дома воробьи, скворцы, голуби, слагая из звуков оду любимому городу, в котором свиты их птичьи гнезда, в котором они поют и выращивают птенцов. В городе, заменяющем им собой всё земное и околоземное пространство. Значит, на смену Дяде Васе придет этот самый розовощекий карапуз, который вместо стенаний по поводу неудачных климатических условий, загазованности и кислотных дождей, просто станет высаживать деревья, писать стихи и разводить цветы...

 

Так продолжается Жизнь. А вечным двигателем этой жизни является Любовь, неиссякаемая сила которой заключена уже в самом ее существовании.