С кем поведешься…

 

(Пародия на рассказ Ольги Гаинут «Подружка».

Текст оригинального рассказа приведен в конце – форматирование авторское.)

 

Веронику в честь папы Николая звали Никой, так придумали родители, вернее мама, потому что папа никогда не имел своего мнения.

 

Папа

С папой было интересно, с ним удалось узнать много нового, например, как получать посылки.

Однажды, когда мама была в отъезде, нашли Ника с папой в почтовом ящике бланк, который назывался «почтовое извещение». Долго рассматривали его со всех сторон, но ничего не поняли, решили посоветоваться с соседями. Те и объяснили куда с этой бумажкой надо направляться.

На почте папе с дочкой сказали, указывая на извещение:

- Заполняйте.

- Папа, смотри: написано «предъявлен» и длинная линия. Что надо написать? – спросила Ника.

В те годы граждане еще не привыкли жить взаймы, не подписывали кредитные договоры, поэтому не знали, что надо внимательно читать то, что написано мелким шрифтом. А на бланке именно таким шрифтом было написано под длинной линией: «наименование документа».

Папу и дочь обуяла паника, что же делать?! Начали они кидаться к людям, находящимся в зале, гоняться за ними, наконец зажали одного старичка в углу, и он поведал, что в этой строке надо написать слово: «паспорт».

Вздохнув с облегчением, утерев рукавами пот со лбов Ника и Николай принялись за чистописание. Двенадцатилетняя дочка почерком отличницы вывела гордое название главного документа, который из широких штанин.

Но вот новая задача:

- Папа, тут спрашивается: «когда выдан»?

- Это просто, пиши «Когда мне исполнилось шестнадцать лет».

- Теперь: «Кем выдан»?

Папа напряг память, вспомнил отделение милиции и мрачную даму с лейтенантскими погонами на плечах:

- Пиши «женщина», - подумал и добавил. – Допиши еще «лейтенант».

Дома они распаковали посылку, которая прислала мама, и нашли в ней рубашку для папы. Которую он быстренько надел.

Но папа же никогда не имел своего мнения, поэтому ему надо было посоветоваться с товарищами, услышать их мнение – подходит ли ему цвет.

Папа отправился за чужим мнением, естественно, в пивную, где выпил, поговорил с друзьями, узнал их мнение и познакомился с женщиной легкого поведения, у которой было мнение, что им надо уединиться у папы дома. Своего мнения у него не было, поэтому они пришли домой к Николаю и выгнали Нику.

Еще папа много читал, но не имел своего мнения о том, что узнавал из книг, поэтому опасался использовать в жизни почерпнутые из книг знания, так и жил простым работягой.

 

Мама

У мамы была другая отличительная черта – она всегда ставила на первое место чужих людей. Поэтому она оставляла дочь дома одну по ночам, сама убегала к своей бригаде, а папа в пивную.

Но маме было мало коллег, они же не были совсем чужими.

Она частенько на улице бросалась к какого-нибудь прохожему, хватала его за рукав и горячо шептала:

- Вы – совсем чужой для меня человек, поэтому вы для меня на первом месте! Я готова для вас на все!

Но вскоре мама перезнакомилась со всей округой, душа требовала новых чужих людей, тогда-то она и выбила себе профсоюзную путевку в санаторий под Москвой, уехала.

Оттуда и прислала посылку с дефицитной рубашкой для папы.

Когда вернулась, она произвела разведку боем.

Постучала в дверь соседней квартиры и выпалила открывшей соседке:

- Эх ты! Наивная! Да твой муж гуляет налево и направо! Изменяет тебе с каждой юбкой!

- Это я наивная?! – с полуоборота завелась соседка. – На себя посмотри! Твой вон три дня назад устроил оргию с проституткой! Дочь выгнал..., - монолог минут на десять.

Но мама сразу простила папу, она же знала, что у него нет своего мнения о семье, верности и прочих мелочах, он не виноват, что так легко попадает под чужое влияние. Кроме того, эту проститутку мама не знала, значит та была чужим человеком, следовательно, на первом месте.

 

Подруги

Первой подругой Ники была Ниночка из квартиры этажом выше.

Семья у Ниночки была бедная, поэтому многодетная – пятеро детей. Им даже спать приходилось по двое, а трое остальных в это время бодрствовали и охраняли сон спящих. Поэтому им никогда не было страшно, в отличии от Ники, которая очень боялась оставаться дома по ночам одна.

Родители Ниночки были уборщиками: мама по утрам мыла полы в детском клубе юных моряков, а папа – на пилораме до пяти вечера.

Ниночка любила, приходя в Нике в гости, воровать деньги из карманов висевших в прихожей пальто.

Мама Ники это видела, но никак не реагировала, понимала – девочка из бедной семьи, пусть учится добывать на пропитание, в жизни еще пригодится.

Сама же Ника, будучи и папиной дочкой, не имела своего мнения по этому вопросу, поэтому поступала, как и мама.

Вообще она была честной девочкой, всегда поступала честно.

Честно покрывала Ниночку, которая воровал у других девочек фантики или сережки.

Потом, когда подросла, честно списывала на экзаменах.

Честность всю жизнь была ее коньком, но подруги ее почему-то не ценили, общались с ней, только если рядом не было кого-то более интересного, а когда никого нет, то можно и с Никой провести время. Как в народе говорят: на бесптичье и ж..па соловей.

Но как только подворачивался случай Веронику предавали, подставляли.

Вначале она пыталась мстить, например, заваливалась ночью к Ниночке домой, где и своим-то детям спать было негде, как кукушонок спихивала с кровати братьев и сестер подруги, спокойно засыпала.

Со временем она перестала мстить, просто возненавидела всех женщин, сформулировала свое жизненно кредо: не дружи ни с одной женщиной, если не хочешь быть исколотой и израненной шипами дружбы или отравленной ядом этой самой дружбы!

Это даже в наступившие после развала светлого прошлого смутные времена, когда рухнули все принципы, не осталось ничего святого, позволило сохранить Веронике правильную и естественную ориентацию.

 

Жанр: Просто о жизни Автор: Ольга Гаинут

Объем: 20088 [ символов ]

 

Подружка

Ниночка была на год старше Ники и жила этажом выше. Их семьи в одно

время въехали в новый дом. Общались и родители, и девчонки.

Ниночка - самая младшая после двух братьев и двух сестёр. Их семья

казалась Нике огромным весёлым подвижным братством. Тогда как на

самом деле они ни о чём подобном даже никогда не слышали. Не было

между ними ни радостного общения, ни взаимного уважения. Ника

завидовала их большой семье, тому, что в то время, когда ночь

заглядывала в окна, они не пугались этого – их же много, им спокойно,

родители ночью рядом. А Ника с трёх лет часто оставалась ночью совсем

одна и сильно боялась. Как оказалось позже, мама вполне могла работать

всегда в утреннюю смену и ночами быть вместе с дочкой, но она хранила

верность одной бригаде. Чужие люди всегда были для мамы на первом

месте, она жила с такими убеждениями.

 

Мама же Ниночки работала всего три часа в день: по утрам мыла полы в

детском клубе юных моряков, а папа – на пилораме до пяти вечера.

Братья и сёстры Ниночки, в свою очередь, завидовали Нике, владевшей и

своим собственным письменным столом, и своей кроватью и даже своей

комнатой, тому, чего у них не было. В их большой семье, живущей в

трёхкомнатной квартире, дети спали по двое, шкаф и стол делили один на

всех, не хватало личного пространства, где можно побыть одному. У Ники

этого пространства было с избытком, но она точно знала, что это не

приносит счастья.

 

Девочки часто ходили ночевать друг к дружке. Ника ничего не скрывала от

Ниночки, охотно делилась тем, что сама узнавала из книг, но о дружбе и

речи не шло. Это было просто вынужденное совместное проведение

большого куска жизни.

Заходя за Никой в школу каждое утро, Ниночка оставалась в прихожей и

обшаривала карманы висевших на вешалке пальто. И делала это так

неумело или, наоборот, смело, что мама и дочь и видели её руку, и

слышали звон монет.

- Мама, - жаловалась Ника, - как реагировать?

- Я и сама не знаю, - сознавалась мама.

И мама, и дочка только переживали, но сказать не решались. Вот такой

парадокс: воровала Нина, а душевно страдали от этого мама Наташа и дочь

Вероника.

Позже Ника поняла, что на правах хозяйки дома и просто взрослого

человека мама должна была поговорить с Ниночкой, хотя бы дать ей

понять, что хозяева не в неведении. В противном случае они в глазах

Ниночки выглядели двумя простушками, которых даже нужно обкрадывать.

 

Выбегая на звонок в дверь, Ника часто видела стайку подружек с

коробками в руках:

- Ника, идём меняться фантиками.

Все девочки в те времена собирали фантики. Это были обёртки от конфет

из всех городов Советского Союза. Эти фантики аккуратно складывались в

пустые коробки из-под шоколадных конфет. У Ники было коробок восемь.

На Алтае, куда она ездила каждое лето, в продаже были в основном

конфеты и рыба минтай. Но какие это были конфеты! Не меньше

нескольких сотен наименований, и в изобилии.

 

Обмениваться фантиками считалось очень интересной игрой, похожей на

торговлю в магазине. Одна девочка доставала аккуратно сложенную пачку

и медленно показывала один фантик за другим, а остальные внимательно

разглядывали, всматриваясь и в состояние фантика, и в картинку, и в

город, где выпущен. Когда кто-то видел, что такого фантика у него нет или

город совсем «заморский», а очень понравился, начинался торг. Хозяйка

фантика могла обменять на один, а могла запросить два или даже три

других, мол, я так ценю этот фантик, что он стоит трёх. Иногда в разгаре

обмена Ника замечала, что Ниночка украдкой забирала красивый чужой

фантик и прятала в рукаве кофты или платья, как фокусник на сцене.

Тогда Ника сильно переживала: как можно поступать настолько нагло и

бессовестно. По дороге домой как-то не выдержала и сказала Ниночке, что

видела её воровство.

- На, смотри, - вскинулась подружка и принялась выворачивать карманы.

Фантика действительно не было. Но Ника не могла ошибиться. Она не

знала, что Ниночка специально надевала под платье футболку с узкими

рукавами, их которых не могла выпасть никакая бумажка. А по большому

счёту Ника была бы не прочь научиться выкручиваться из любой

щекотливой ситуации, как Ниночка. Поэтому почти с восхищением

наблюдала трюки соседки. Однако на деле у честной девочки и поступки

все были честные. Ну никак не получалось по-другому.

 

- Ой, девчонки, - плакала девочка во дворе, когда им было лет по девять, -

потеряла одну серёжку из уха. Помогите найти.

Все стали искать серьгу с блестящим голубым камешком по подобию

второй, уцелевшей. Долго ходили с опущенными головами и разглядывали

землю, асфальт, траву.

- Ника, смотри, - Ниночка разжала кулак. Там лежала найденная серёжка.

- Молодец, пойдём, расскажем всем, - обрадовалась находке Ника.

- Тихо ты, - прошипела Нина, - я и не думаю отдавать. Делай вид, что

ищешь.

Ника не знала, как реагировать. Ниночка раскрылась перед ней с новой

стороны. Наивная Ника и представить не могла, что даже в мыслях можно

поступать подобным образом, не то что в реальной ситуации. Кроме того,

не могла понять: зачем кому-то говорить о своём мерзком поступке. Ну,

нашла и молчи. Через несколько лет, прочитав «Драму на охоте» Чехова,

она сконцентрировалась на таком же вопросе к главному герою и опешила

от ответа: «Я убил (...). Во мне сидит страшная тайна, и вдруг я хожу по

улицам, бываю на обедах, любезничаю с женщинами. Для человека

преступного такое положение неестественно и мучительно. Я не мучился

бы, если бы мне приходилось прятаться и скрытничать». Вот, оказывается,

как!

 

Мама Наталья, выбирая имя дочери, решила: раз папа - Николай, пусть

дочь будет Ника, а полностью Вероника. Отец вовсе не участвовал в

выборе имени. Своего мнения у него не было ни по какому вопросу.

Руководила жизнью семьи мама. Они получили двухкомнатную квартиру.

Лифта в пятиэтажке, конечно, не было, потому Ника с превеликим

удовольствием мчалась, спускаясь с четвёртого этажа и перепрыгивая

сразу через две, а то и три, ступени, с дикой скоростью, аж дух

захватывало. Никто из детей их подъезда не хотел да и не мог бегать так

быстро, рискуя свернуть и ноги, и голову. Долгие десятилетия в своих снах

Вероника носилась вниз по этим лестницам, испытывая всё тот же восторг.

 

Отец не отличался сильным характером, предоставлял жене все дела по

дому, это его полностью устраивало. Был удивительно молчалив. Не

кричал, не поучал, вообще не вникал в учёбу Ники. Наверно, ему нечего

было достать из пустых карманов души. Да и познаний особых простой

работяга не имел, хотя книги читал постоянно, но, скорее всего, от нечего

делать, а не ради познания, потому что никогда не опирался на

прочитанное, не рассказывал, не употреблял в жизни почерпнутые знания

и эмоции. Зато ему нравилось ходить на собрания в школу, выслушивать

там приятные слова о дочери и приносить табель с «пятёрками» по всем

предметам.

 

Единственное, чем мог похвастать, - богатое воображение и умение

рисовать, хотя, в отличие от родного брата, профессионального художника,

учиться рисованию не мог: надо было помогать семье, где, кроме него,

подрастали четверо сестёр. Хотя его мать родила двенадцать детей,

выжили только шестеро. Старший брат рано отделился от домашнего очага,

уехал учиться. Поэтому все тяготы легли на плечи отца Ники.

Надо отдать должное: красивый был мужчина, с правильными чертами

лица, стройным телом, никогда не имел лишнего веса. Ника, как папина

дочь, и внешность унаследовала от него.

 

С пятого класса школы, когда появился новый предмет - иностранный

язык, учительница по немецкому языку сразу с первых уроков сказала

разделить листы в словаре на три вертикальные графы: слово на

немецком, перевод, а в третьей - рисунок или вырезанная откуда-нибудь

наклейка с этим словом, чтобы запоминать ещё и глазами. Как-то Ника

перерыла много детских журналов в поисках картинки на слово «ветер» и

ничего не нашла. Тогда попросила помощи у отца. Через пару минут

осенний ветер гнал опавшие листья в последней графе словаря.

 

А однажды для конкурса рисунка о войне папа нарисовал идущий

немецкий танк и советского солдата, ползущего с зажатой в руке гранатой,

а рядом – траншеи, пулемёт, взрывы. Ника не могла взять чужой рисунок.

Тогда им завладела Ниночка, перевела через стекло, раскрасила и подала

на конкурс, как свой. И заняла второе место.

 

Раз зимой маме дали от профкома путёвку в дом отдыха под Москвой. Она

прислала посылку. Ника, двенадцатилетняя, пришла с отцом на почту. Им

дали бланк для заполнения.

- Папа, смотри: написано «предъявлен» и длинная линия. Что надо

написать?

Отец, как оказалось, понимал меньше дочери и вообще не знал, что можно

и нужно спросить других людей. Ника ходила около столов, наклонялась,

пытаясь увидеть, как пишут другие люди, но слышала только скрипение

перьев, и никак не могла решиться на вопрос.

- Скажите, что значит «предъявлен»? - после переживаний и внутренней

борьбы с собой сделала девочка.

Люди ей объяснили, что предъявляется паспорт, а потом заносятся данные

паспорта, чтобы работники знали, что выдают посылку именно тому, кому

она адресована.

Раскрыв дома посылку, отец отыскал рубашку, предназначенную ему, сразу

надел, накинул пальто, шапку и ушёл в пивнушку. Вернулся ночью

пьяным,

но не один. С ним вместе в квартиру нерешительно зашла незнакомая

высокая полноватая женщина. Ника, чувствуя неладное, запротестовала.

Женщина повернула к выходу, но отец грозно прикрикнул на дочь. Девочке

пришлось убежать. Ника предвидела, что отец вернётся пьяным, поэтому

лежала в постели, одетая в зимнее пальто и валенки, чтобы быстрее можно

было выскочить из квартиры.

 

Весь город спал. А девочка дыханием отогревала в толстом слое льда на

окне подъезда небольшую круглую дыру и смотрела в неё на чёрные окна

соседних домов, представляя, как уютно людям в тёплых кроватях. И такое

отчаяние подкатывало к горлу, что хотелось завыть громко-громко, чтобы

все проснулись.

 

Всё-таки она в тот раз постучалась к Ниночке. Там поздно ложились спасть

ночью, зато утром в выходные спали до часу дня. Ника не удержалась и

шёпотом поделилась с подружкой поведением отца. Первое, что узнала

мама, вернувшись, было сообщение мамы Ниночки о том, что её муж

приводил без неё проститутку. Мама, однако, не стала раздувать из мухи

слона. Она понимала, что мужчине трудно вынести одиночество. А вот Ника

неприятно удивилась поведению Ниночки, которая поклялась той ночью

молчать.

 

- Заказала себе в ателье платье к Новому Году, - Ника простодушно

поделилась с Ниночкой радостью, потому что впервые в семнадцать лет

самостоятельно выбирала ткань, фасон, разговаривала с закройщицей.

Однако заметила, что подружка надулась.

«Ну зачем я похвасталась, вот недотёпа, - тут же укорила себя Ника, -

будет завидовать в любом случае, даже если бы у неё самой было два

новых платья».

Ателье, заваленное заказами перед самым главным праздником, не

справлялось с потоком желающих, и так получилось, что то ли неправильно

раскроили, то ли в процессе сшивания напортачили, но платье вышло не

совсем годное для носки, тем более - на новогоднем торжестве. Или Ника

была чересчур требовательная и не захотела надевать его.

Пришлось попросить платье на один раз у знакомой девушки, очень

модной, из богатой семьи. Это были знакомые мамы.

- Ну где твоё новое платье? – ехидно спросила Ниночка пару недель

спустя.

Ника не умела притворяться, выкручиваться, врать, потому огорчённо

прошептала: «Испортили». И тут же округлила в изумлении рот, увидев

весёлые искорки в глазах Ниночки. Больше того, на другой день вся

женская часть семьи Ниночки вместе с ней пришли порадоваться

испорченному платью. Они даже не могли искусственно стереть с лиц

выражение удовольствия от неудачи другого.

Нике так не понравилось их злорадство, что она взяла и показала то

прекрасное позаимствованное платье.

 

- Да, и правда, вот тут тянет, а здесь неровно подшито, - трогали они

качественный трикотаж с коричневым фоном и палевыми цветами, стараясь

найти в идеальном и модном изделии несуществующие изъяны, качали

головами, мол, испорчено так, что носить нельзя.

Ника, конечно, страдала от недостойного поведения соседей.

«Вместе столько лет и за одним столом, и в школе, и на катке, и во дворе, а

они совсем чужие, готовые с удовольствием подставить ножку и радоваться

моему падению».

И оправдывала их тем, что, скорее всего, в них сидит какое-то нехорошее

существо, доминируещее над всеми поступками. Поди-ка, избавься от него.

Позже Вероника поймёт, что никогда никому не надо искать оправданий.

Если человек поступил так, а не иначе, значит, он этого хотел.

 

В то время в городе открылся первый косметический салон. На вывеске

красовалась девушка с лицом подобно персику, гладким, с матовым

отливом, а надпись гласила: чистка лица. Нике в восемнадцать лет,

конечно, хотелось испытать эту, как она думала, приятную процедуру. И

хоть лицо и так не уступало тому, на вывеске, но она выискала-таки у себя

пару-тройку чёрных точек и пошла к косметологу.

Там решили, раз уж клиент пришёл, надо его обслужить. Распарила

косметолог чистенькое личико, от души навыдавливала несуществующее

что-то. Отработала, называется, деньги.

Следующий день принёс девушке настоящее потрясение: всё лицо было в

глубоких красных болезненных коростах. Исправлению страшные

последствия «приятной процедуры» не поддавались, только время их

залечило, и постепенно они отпали, вернув прежнюю ровную бархатную

кожу и, как всегда, привлекательный внешний вид.

Именно в первый самый ужасный день, когда реально было страшно

смотреть на лицо, пришла Ниночка. Она еле устояла на ногах от

выпирающего желания видеть подругу детства такой уродиной. И,

спрашивая, что случилось, не могла голосу придать хотя бы чуточку

сочувствия. А в глазах светилась… радость!

«Врагов имеет в жизни всяк, но от друзей спаси нас, Боже!» Мудрые слова

великого поэта Ника читала, но на себе испытать – совсем другое дело.

Вот такой была «дружба» двух соседок, совершенно разных от рождения.

 

Ника всегда искала себе подругу. Как ей хотелось, чтобы рядом была

верная, отзывчивая, не завистливая, с которой они были бы «одной

крови». Но вокруг были только завистливые неверные, готовые предать.

Она понимала, что нужно найти такую же «белую ворону», но встретить не

удалось.

«Если я не смогла, - рассуждала Ника, - каково же парням».

Как же всё непросто в нашем замечательном мире!

 

Мысли её унеслись в прошлое.

 

«Ой, Ника, какую шапочку ты связала, - восклицала Вика, - дай

примерить!»

И начинала крутиться перед зеркалом.

С начала восьмого класса одноклассница Вика прямо–таки навязалась в

подружки. Ника не была против. Она лелеяла надежду, что это окажется

тем самым, что ценит и ищет.

- Ника, ты такая умница, лучше тебя никто не учится, все учителя тебя

обожают, - преданно заглядывала в глаза Вика.

- Ну что ты говоришь. Не обожают, а оценивают мои знания. Всего лишь.

- Научи меня вязать на спицах, - Вика перебирала в руках связанные

Никой носки с высоким голенищем и варежки с вышитым цветком.

А почему нет? Ника с удовольствием откликалась на её просьбы.

Договорились встретиться у магазина, чтобы купить нитки, но Ника ждала

минут тридцать, а подруга так и не пришла. Потом рассказала о

неожиданном поручением своей мамы. Ладно, Ника сама выбрала цвет

ниток для шапочки Вики и купила их. Прошло немало времени, но вязание

не сдвинулось с двух сантиметров. Вика, наверно, хотела получить готовое

изделие из рук Ники? Или просто разыгрывала спектакль?

 

Ника читала в то время «Фауста» Гёте. По собственному желанию. А потом

рассказывала Вике, потому что та не любила книги и не любила читать.

Вика делала умное лицо, показывая всем видом, что хочет постичь глубины

поэзии. Однако Ника видела, что подружка скучала, поэтому позвала её в

библиотеку, чтобы выбрать книги, которые точно были бы интересны Вике.

Но выбирать книги Нике пришлось одной: Вика снова не пришла, хотя

обещала.

 

Зимой они ходили на каток, залитый на спортивном поле между двумя

школами.

- Мне тоже купили фигурные коньки, - радовалась Вика. – научи меня

крутить такие же фигуры, как ты. А то я даже угнаться за тобой не могу.

Ника ей подробно показывала, вела за руку, поднимала, если та падала.

Но у Вики не было способностей к спорту, ни к какому. На уроках

физкультуры она и бегала хуже всех, и прыгать через козла категорически

не могла, и волейбол ей не давался.

 

И вот в третьей четверти, как раз после Нового года, к ним в класс пришли

две «новенькие» девочки, Наташа и Марина. Они не были даже дальними

родственницами. Тем не менее все принимали их за родных сестёр. А

похожи они были на самых красивых в мире кукол. Обе блондинки с

длинными распущенными волосами, стройные, высокие, с глазами-

блюдцами и чувственными губками бантиком.

Все мальчишки из их класса «сошли с ума». Те, кто посмелее, открыто

заигрывали с ними. А стеснительные только подбирали завистливые слюни.

Но сказать про мальчишек их класса, значит, ничего не сказать: все

старшеклассники тоже потеряли покой. Марина с Наташей явно

симпатизировали парням из десятого класса.

 

На той перемене Ника и Вика проходили мимо Наташи. Вдруг Вика что-то

спросила у красавицы и, чтобы услышать ответ, взяла её под руку и повела

по коридору в обратную сторону. Всё - Ники больше не существовало. С

тех пор Вика не вспомнила о ней.

А чего тянуть? Предавать, так предавать. Быстро, спокойно и уверенно. Что

у тебя, Ника, есть? Косы знатные да «пятёрки», а тут все парни у ног!

Пусть не у моих ног, не важно. Зато очень близко.

 

Позже Ника поймёт, что зерно подлости уже было в характере Вики и не

одно, но до поры до времени они не прорастали, а когда появилась

необходимость, всходы и заколосились. Выбрать парня – это самое важное,

ради такой цели можно и нужно идти на всё!

 

Другой раз Нике снова показалось, что искренняя дружба постучалась к

ней. Вместе с Любой они делали уроки, вместе ходили в кино, стряпали на

кухне традиционную тогда сладкую колбасу из печенья, какао и маргарина.

И понимали друг друга, радуясь общению. Но как-то к Любе приехала в

гости родственница, молодая, интересная девушка, в модном брючном

костюме, старше их лет на семь. Когда Ника позвонила в дверь Любы, та

впустила её нехотя, с недовольной гримасой, но тут же юркнула рядом с

той девушкой под плед на диване, и они вместе стали листать какой-то

журнал. А Ника будто и не пришла. Девчонка походила вокруг них,

послушала задушевное шептание и ушла.

 

Уже в университете на втором курсе Ника ещё раз позволила себе клюнуть

на удочку женской дружбы. Катя казалась душевной, открытой, спокойной.

Им было интересно вместе. Перед экзаменом по тяжёлому предмету

«квантовая физика» Катя заверила: «Я знаю, что ты учишь всё

досконально, но, если вдруг попадётся что-то незнакомое, смело

обращайся ко мне. Я написала кучу шпаргалок».

 

В аудитории на экзамене Ника оказалась сидящей сзади Кати. И надо же

такому случиться, что с ужасом прочитала в билете один вопрос, почему-то

выпущенный из вида при подготовке. Ответив подробно на два вопроса,

решила обратиться к Кате, следуя её настоятельному заверению. С минуту

та молчала, а потом резко повернулась и вывалила на стол перед Никой

огромный смятый комок шпаргалок. Это означало: «Ищи сама». Ника

остолбенела.

Именно в это время преподаватель поднялся и направился в их сторону…

 

С тех пор Ника запретила себе раскрывать душу перед какой бы то ни было

персоной женского рода. Женской дружбы не существует. Понятие «друг»

вообще очень интимное, нежное, ранимое, как она сама.

«Если хочешь не быть исколотой и израненной шипами дружбы или

отравленной ядом той самой дружбы, живи спокойно сама. Помни об этом,

Ника, и не наступай больше на эти же грабли».