Одним махом Глава 1. Сегодня Я распахнул дверь бани и даже зажмурился от искрящейся яркости снега, сверкавшего в утренних лучах солнца. Пошатываясь, пытаясь не оступиться, побрел к дому, поеживаясь от мороза, который быстренько пробрался под тонкую рубашку. Кивнул вышедшему из караульного домика у ворот охраннику, мол, все хорошо, не напрягайся, жив я еще пока, только бы до кухни добраться до заветного шкафчика, а то в бане все запасы еще с вечера иссякли, отзываясь теперь головной болью и тошнотными позывами. Елена сидела за столом в гостиной, запивала ароматным кофе круассаны с ее любимой абрикосовой начинкой. - Ну ты хорош, - посмотрела она на меня, - вон, подарок тебе утренний, - кивнула на противоположенный конец стола, где возле приготовленной для меня чашки стояла баночка с таблетками. Я отрицательно покачал головой, сразу же пожалев об этом движении, сглотнул, прошел на кухню, открыл дверцу углового шкафа, достал бутылку виски, налил полстакана, поднес ко рту, не принюхиваясь, выдохнул и залпом выпил, замер, поставил стакан. Теперь оставалось продержаться несколько минут, тогда отпустит. Постоял еще, опершись ладонями на стол, вернулся в гостиную, налил кофе и наконец сел, боль медленно, но уверенно отступала. - Что это тебя вчера так понесло? – спросила жена. - Не знаю. Еще на банкете у Акимова развезло. Почти сразу. - Не надо было дома продолжать. Не мальчик уже, вспоминал бы, хоть иногда, о возрасте. Я поднял глаза на Елену, годившуюся мне в дочери, на ее ухоженное лицо, гладкую шею, которую еще рано было прикрывать, аккуратно уложенные волосы: - Могла бы не напоминать. - Ну извини, так уж сложилось, - она насмешливо хмыкнула, встала, ушла на кухню. Сделав пару глотков кофе, поплелся за ней, подошел сзади, просунул руки подмышки и взял в ладони упругие тяжелые груди, даже успел немного их помять, пока Елена опомнилась и вырвалась: - Одурел что ли с бодуна? – крикнула она, стеганув меня кухонным полотенцем по рукам, все еще протянутым в ее сторону. - Хоть подержаться-то еще имею право, жена все ж как-никак, - я расплылся в улыбке, чувствуя, что тошноты и боли совсем не осталось. - Не никак, а не как! – огрызнулась она. - Нет, Лёнчик… - Не смей называть меня этим дурацким именем! Я же не называю тебя Вадюнчиком! - Прошу пардону, синьора Елена, я хотел только вам напомнить, что брак наш счастливый еще не расторгнут. Мы пока образцовая супружеская пара, а супружеский долг… - Вспомнил! – ехидно искривила она губы. – Пропил уже давно свой долг! Она развернулась и вышла. Упрек был не совсем справедливым, ну разве что в последнее время… Наш брак просуществовал чуть меньше десяти лет, промелькнул, я бы сказал. Ныне же шла полным ходом подготовка обеих сторон к бракоразводному процессу. Как ни странно, но даже в сложившихся обстоятельствах было жаль. Жаль тех надежд, тех умопомрачительных чувств и ощущений первых лет. Очень жаль! Все эти годы я вообще не прикасался к алкоголю, лишь в последнее время стал срываться, как вчера… Нет, вчера было по-другому, вчера было сознательно, по необходимости, так сказать, в силу сложившихся обстоятельств. Трудно поверить, но это был мой первый брак, надеюсь – последний. Никогда не думал, что женюсь, с юности не верил женщинам, опасался их предательства, которое на дух не переносил. Но, разменяв полтинник, встретил Елену, тут же сходу забыл свои принципы, в абсолютной верности которых имею теперь все основания снова убедиться. С сомнением посмотрел на так и стоявшую рядом с раковиной бутылку, но переборол желание, надо было собираться с мыслями, впереди длинный рабочий день, требующий, насколько это возможно, трезвой головы. Пошел наверх, душ, бритье, свежее белье, новая рубашка, хороший галстук и буду, как огурчик. После обеда в мой кабинет вошла секретарь: - Вадим Алексеевич, вам звонят из полиции. - Кто? – удивленно поднял я брови. - Капитан Селиванов. - Что ему? - Говорит у него у вам есть вопросы. - Соедини. Она вышла, через несколько секунд зазвонил телефон на моем столе, снял трубку: - Слушаю. - Здравствуйте. Господин Литвинов? - Да. - Капитан Селиванов Александр Николаевич. У меня к вам есть несколько вопросов. Не могли бы подъехать к нам в отдел, когда вам будет удобнее. Но лучше не откладывать. - В чем дело? - Не хотелось бы по телефону. Дело касается Назарова Олега Ивановича. Вам знаком этот человек? - Да, - после короткой паузы ответил я. Прикрыл глаза, сосредоточился, собрался – начинается: - Что вас интересует? - Я уже говорил, не хочется по телефону. Если вам не удобно, то я могу к вам подъехать, но, мне кажется, для вас будет более приемлемо встретиться со мной здесь, у нас. - Хорошо. Давайте адрес, подъеду в течение часа. Селиванов оказался невысоким полным мужчиной лет сорока с круглым румяным лицом. Его кабинет был маленький, но отдельный. Начал он с выяснения моих анкетных данных. — Это допрос? – поинтересовался я. - Нет, ни в коей мере. Что вы! Что вы! – замахал он руками. — Это всего лишь опрос свидетеля. - Свидетеля чего? - Сейчас все прояснится. Вы не спешите. Вы сказали, что знакомы с Назаровым? - Да. - В каких вы были с ним отношениях? - Я его нанял. Он выполняет мое поручение. Вот и все отношения. - Какое поручение? - Поручение личного свойства. Не понимаю, зачем вам это знать? Объясните, что происходит? - Тут такая неприятность приключилась. Сегодня утром гражданин Назаров был обнаружен мертвым в своем офисе. Сейчас мы ведем опрос всех его клиентов, в том числе, и вас. Вот в общем-то в чем дело, - следователь широко улыбнулся, прищурил глаза, чуть склонив голову, будто бы извиняясь, - рутина, опросы, вопросы. Служба. - Что с ним случилось? – я сглотнул. – Можно у вас воды попросить? - Да вы так не волнуйтесь! - Я не волнуюсь, просто вчера был на банкете, перебрал... - Бывает. Бывает, - Селиванов встал, подошел к тумбочке в углу, налил из графины воды в граненый стакан, принес мне, подал, опять немного поклонившись, почти незаметно. – Так все же что у вас было за поручение Назарову? - Вы не сказали, что с ним случилось? - Да такая оказия вышла, убили его вчера вечером. Сильно так по голове ударили, пару раз всего, но сильно. Вы когда с ним в последний раз-то виделись? - Вчера. Вчера днем… часа в три. - И долго беседовали? - Нет. Минут, наверное, тридцать, может, чуть дольше. - Он к вам, наверное, приезжал? - Нет, я к нему. В его офис. - Прекрасненько, видите, вы все правильно рассказали, не надо волноваться. Я только проверяю некоторые факты, - он открыл какую-то папку и выложил передо мной фотографии, видимо, с камеры наблюдения у входа в офис Назарова, на которых был запечатлен я собственной персоной, как при входе, так и при уходе, а внизу было указаны дата и время. - Зачем спрашивать то, что вы и так знаете? У вас много свободного времени? – возмутился я. – Или вы пытаетесь меня в чем-то уличить? - Что вы! Что вы! Не приведи Господь. Вы такой известный, уважаемый в нашем городе человек. Просто так полагается. Полагается, все спросить, все зафиксировать. Каждая мелочь важна, она может совсем неожиданно… Вы не представляете, как важны всякие мелочи. Например, вот почему вы не хотите рассказать, какое поручение для вас выполнял Назаров? Тоже мелочь, но вдруг… Какое все же поручение? Я оглянулся, будто проверяя, что никого больше в кабинете нет, хотя и так был в этом уверен. - Дело в том, что это не очень приятное поручение. Он же был частным детективом… - Да, да, это доподлинно известно. Тоже мелочь, которая тоже важна. - Он следил за моей женой. - На предмет? - Вы что сами не понимаете? - Я хотел бы удостовериться, что мы с вами одинаково все понимаем, говорим об одном и том же, на одном и том же языке, об один и тех же фактах… Зачем следил Назаров за вашей женой? – я уже начал привыкать к его привычке резко менять темп и тембр голоса. - Мне нужны были доказательства ее неверности, - я вздохнул и опять отпил из стакана. - А она вам не верна? - Я это чувствую. - Чувствуете вообще или ваши чувства подсказывают вам конкретные имена? - Сначала просто чувствовал, а теперь почти уверен… - Вашу уверенность Назаров в вас вселил? - И да, и нет. - Можно, более определенно. У нас как-то принято или да, или нет, а не вместе. - Ладно, вы все равно докопаетесь, - вздохнул я, сел удобнее, откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу. – Моя жена на много лет моложе меня. Сейчас мы разводимся. Следователь удивленно поднял брови, сочувственно покачал головой. - Да, разводимся. Процесс еще не запущен в суде, пока все на уровне подготовки. Понимаете, много имущественных вопросов. Нам есть, что делить. И это связано не только с недвижимостью или деньгами, есть еще пакеты акций и многое с ними связанное. А это гораздо сложнее, интересы многих задевает. - Простите за прямоту. Если вы уже разводитесь, то не все ли вам равно, есть у нее кто-то или нет? Это что какие-то фантомные комплексы? - Полегче, молодой человек! - Простите. Вот никак не хотел сказать что-то обидное. Объясните, пожалуйста. - У нас есть брачный контракт, в котором зафиксировано, что если кто-то из супругов будет уличен в неверности в браке, то он при разводе почти ничего не получает. - Данное положение касается жены? - Нас обоих. Когда мы женились, я был безумно влюблен, хотел, чтобы все было симметрично. К тому же я тогда… всегда в себе не сомневался. Может это все выглядит по-детски, наивно, но так было. Дело в том, что все имущество, которое у нас есть – оно мое. По сути, я сейчас защищаю то, что сам заработал. - Ладно, вернемся все же к фактам. Что удалось найти Назарову и что вы сами чувствовали? - Он косвенно подтвердил мои подозрения, что у Елены роман…, что ее любовник – Михаил Симонов. - Кто он? - Работает в нашей компании. Один из членов Совета директоров. Он… - Что значит, косвенно подтвердил? - Он не смог добыть фотографии, однозначно подтверждающие факт измены. Были фото, где они вместе в машине, вместе обедают и тому подобное. Это для суда не доказательство. Елена тоже работает в нашей компании, вернее, она тоже член Совета директоров, я ее ввел туда пару лет назад. Я же понимал, что старше, когда-то все ей достанется. Хотел, чтобы втянулась в дело, разобралась… То есть получается, они коллеги, поэтому… - То есть получается, что доказательств нет, - сокрушенно развел он руками. - Может ничего и не было. Например, я часто обедаю со знакомой из нашей криминалистической лаборатории, но мы не спим, извините. - Я не понимаю, какое отношение слежка за моей женой и мои подозрения имеют к убийству? – не выдержал я. - Не знаю, не знаю… Всякое бывает. Везде мелочи, вроде и не связанные, а потом начинаешь их на ниточку нанизывать, и как-то все так складывается, порой интересный рисуночек получается… - Что вы вокруг да около?! - Почему вы не отказались от услуг Назарова, если не было результатов? - он навалился на стол, максимально приблизив лицо ко мне. – Что вы еще не говорите? - Прекратите ваши намеки. Я с вами честен, хотя мог бы послать… - Ну-ну, успокойтесь. Мы же хотим разобраться, что же там случилось в офисе Назарова. Вот у вас нет предположений, кто мог к нему вечером приходить? - У меня? - А у кого же еще? Или вы последний там были? Мне кажется, что нет, и что вы того же мнения. Вы же были до этого честны, а тут… - Что вам надо? - Вам известно, с кем у Назарова была встреча в его офисе вчера вечером? Я смотрел следователю в глаза, пытаясь еще раз все спокойно взвесить, все ли я правильно делаю? - Вадим Алексеевич, что ж все же? - Я не уверен, но могу предполагать. - Ну и? Смелее! - Симонов, - со вздохом ответил я. - Почему вы так думаете? - Тут… В общем, Назаров мне сказал, что довольно часто Елена посещала в дневное время массажный салон. Он принадлежит ее подруге. В одно из этих посещений Назаров, пока ждал, прогуливался вокруг дома и увидел Симонова входящего со стороны двора в подъезд дома, где салон. Назаров проверил, там есть пожарный вход в салон. Вот… - Не хватает еще герани на подоконнике. Получились бы мгновения весны. Просто шпионские страсти с явками и паролями. Очень увлекательно… И что вы решили? - Мы решили, что салон – это место свиданий. — Это я понял. Что вы решили, когда это поняли? - Мы решили, что Назаров пригласит вечером к себе Симонова и попытается у него вытрясти признание… - Что значит вытрясти? - Ну вывести его как-нибудь из себя, чтобы признался… Назаров должен был все это записать, сделать аудиозапись… - Вы рассчитывали, что этот Симонов признается в том, что лишит его… простите, лишит, по всей видимости, в будущем его женщину денег? Как-то вы странненько рассуждали и думали. Ну что делать, каждый рассуждает… Ну вот видите, как все у нас тут красиво складывается, - улыбнулся следователь, - как все оказывается просто и логично. Ниточка, бусинки и очень банальная картиночка. Просто загляденье… Посмотрите, вам знаком этот человек? Он положил на стол фото Симонова, входящего в офис Назарова, на втором фото он выходит. - Да, это он. - Кто? Назовите имя. - На фотографиях Михаил Егорович Симонов. - Отлично. Так получается, что после него никто больше к Назарову-то и не приходил. Такой вот казус у нас выходит. Еще последний вопрос, - Селиванов вытащил из ящика своего стола портативный магнитофон Назарова, положил перед собой, нажал кнопку воспроизведения. «Если вы мне заплатите больше, чем мой клиент, я готов отдать вам все снимки и данные про салон.» Остановил пленку. - Вы узнаете голос? - Да, голос Назарова. - А этот? Опять воспроизведение: «Не пытайтесь запугать меня вашими фантазиями! Я подам на вас заявление за вымогательство…» - Голос Симонова. Удивительно, я вчера вечером ему звонил, он не ответил. Вот, оказывается, почему. - Зачем звонили? - Я был не в себе, вы понимаете, - кивнул я на стакан. – Поругался с женой. Решил все высказать этому подлецу. Но… - Что же, спасибо вам, Вадим Алексеевич. Прошу вас подписать вот здесь внизу и не смею вас больше задерживать. Очень благодарен, что нашли время и помогли мне. Всего доброго. Но заранее хочу вас предупредить, что вы будете должны выступить в суде… В качестве свидетеля, конечно… Долг гражданский, видите-ли… Глава 2. Вчера Мы с Назаровым уже все обсудили, мне пора было спешить на банкет Акимова, без меня бы он не решился начинать, а мне не хотелось заставлять ждать его гостей. И повод был шикарный – компания виновника торжества выиграла очень выгодный тендер, а если учитывать, что подрядчиком будет выступать моя фирма, то можно было сказать, что победили мы вместе. - А вы уверены, что нам не имеет смысла поговорить с хозяйкой салона? – на всякий случай уточнил я. - Какой смысл? Она скажет, что ваша жена приходила только на процедуры. Зачем ей подругу закладывать? Зачем лишать денег? Вот если бы перетащить беседу с ней в рамки уголовного дела, это совсем другой коленкор, тут бы никуда не делась. Эх! Да что там мечтать! – он махнул рукой. – Все звоню нашему подозреваемому. Я дождался, пока Назаров дозвонился до Симонова и напуская тумана, как он умел, убедил собеседника в необходимости встречи сегодня в десять вечера, но Симонов, согласившись, перенес время на половину одиннадцатого, раньше он не мог. Меня это даже больше устраивало. - Я приеду часам к десяти. - Окей. Так будет лучше. Запись могут не признать, да может и плохо получиться. А так будут два свидетеля. Так вернее. На банкете я довольно быстро «надрался», меня погрузили в машину и отправили домой, пока ехали, я несколько раз требовал, чтобы мой водитель останавливался у баров, я заходил туда, заказывал выпивку, аккуратно, незаметно выливал ее в какой-нибудь горшок с цветами, возвращался к машине, каждый раз с все большим трудом. До нашего загородного дома добрался часам к восьми. С порога поругался с Еленой, сбросил на пол кухни пиджак и галстук, схватил бутылку виски и по покрепчавшему к вечеру морозу ушел раздетым в баню – двухэтажное здание с гостевыми комнатами на втором этаже. Последнее время я частенько там ночевал, когда напивался и ругался со все еще женой. Там, не зашторивая окна, еще полчасика бродил по первому этажу, прикладывая горлышко бутылки с завернутой пробкой ко рту, вызывая, наверное, зависть у охранников, от домика которых хорошо просматривались окна бани. Затем выключил свет, ушел на второй этаж, на пару минут зажег бра над кроватью в одной из спален, но вот наконец мое пристанище полностью погрузилось в темноту. Только узкое окно санузла на первом этаже бани смотрело на улицу, настолько узкое, что я с трудом в него протиснулся, дрожа от холода побежал в тупичок в конце улицы, где меня ждал потрепанный старенький Форд, достал из багажника теплую куртку, перчатки, оделся и уехал в сторону города. Машину я купил по доверенности еще две недели назад, когда ездил в командировку в Москву, обратная дорога была мучительной – маленькая неудобная машина. Припарковался на Садовой за Апрашкой во дворе дома, где располагался офис Назарова, через подъезд со двора прошел на площадку черной лестницы, постучал. Хозяин впустил меня на тесную кухню – его офис располагался в бывшей трехкомнатной квартире на первом этаже, имевшей парадный вход с улицы, а черный со двора. Назаров усадил меня в комнате соседней со своим кабинетом, а через пять минут запел дверной звонок, и хозяин ушел встречать посетителя. Разговаривали они минут двадцать. Назарову удалось вывести Симонова из себя, сумел добиться слов, которые можно было трактовать, как признание. Когда гость ушел и за ним захлопнулась дверь, я вытащил мобильник и набрал номер Симонова, выждал несколько секунд, дал отбой. Мы с хозяином кабинета сидели и несколько раз подряд прослушивали запись на портативном магнитофоне в выдвинутом ящике письменного стола. «…Если вы мне заплатите больше, чем мой клиент, я готов отдать вам все снимки и данные про салон.» «Не пытайтесь запугать меня вашими фантазиями! Я подам на вас заявление за вымогательство…» «Молодой человек, какое же это вымогательство. Это моя работа. У меня есть информация, которой я торгую. Вы же понимаете, чего будет стоить вашей подруге информация о свиданиях в салоне…» «Нет доказательств…» «Мы не на уголовном процессе. Здесь все проще. Вот вы входите в салон через пожарный выход, когда там находится Елена. Небольшая сумма и кто-нибудь из персонала не устоит. Вы же понимаете, на кону огромные деньги.» «Вы мерзавец!» «Нет. Совсем нет. Это только моя работа… На самом деле я на вашей стороне. Молодая женщина должна быть с молодым мужчиной. Это же правильно. Это же прекрасно. Или вы считаете, что Елена с вами только ради развлечения?» «Нет.» «Я тоже так считаю. Неужели вам приятно встречаться с ней в каком-то салоне, а не открыто жить с любимой? Вы же, наверняка, считаете такие встречи унизительными для нее?» «Да.» «Видите, мы с вами на одной стороне.» «Какие гарантии?» «Какие же могут быть гарантии? Гарантии дает только морг,» - хриплый смех Назарова. «Вы, наверное, правы» «Что же вы надумали?» «Деньги будут завтра…» - Поздравляю, Вадим Алексеевич, все прекрасно. Завтра он принесет деньги, а тем подтвердит факт салона. Наш контракт будет выполнен, а ваши деньги сохранены. Может по рюмочке? - Нет, не сейчас, - прервал его я. – Отмотайте немного назад и еще раз включите. - Вам нравится голос этого сопляка? – захихикал Назаров. – Пожалуйста. «…Какие же могут быть гарантии? Гарантии дает только морг.» «Вы, наверное, правы.» - Стоп! Назаров остановил воспроизведение. Я взял со стола большую мраморную пепельницу, пальцем в перчатке нажал на клавишу «Rec». - Что вы задумали! – заорал Назаров. Я нанес первый удар. - Нет! Еще удар, сдавленный хрип, тело детектива сползло с кресла и упало на пол, голова гулко ударилась о паркет. Я вытащил телефон, нашел нужную аудиозапись, включил ее на несколько секунд, выключил. Симонов был большой оригинал, ни у кого из моих знакомых не было такого рингтона – очень известная классическая мелодия в рок обработке. Аккуратно задвинул ящик с продолжающим запись магнитофоном. Достал носовой платок Симонова, который несколько дней назад украл из карман его пиджака, протер им пепельницу от крови, громко прошел в сторону парадного входа, бросил там платок, на цыпочках вернулся на кухню, ушел, тихо закрыв за собой дверь черного хода. Куртку и перчатки сжег на ближайшей помойке, доехал до нашего поселка, машину бросил на стоянке у магазина, где всегда было полно автомобилей, бегом, дрожа от холода, добрался до узкого окна, сначала долго стоял под душем, обдирая себя жесткой губкой, потом почти залпом выпил нетронутую до этого бутылку, уснуть не мог, нашел в холле еще выпивку, давясь допивал и ее. Боялся утром не достоверно сыграть роль пьяного, нужны были полная достоверность и уверенность. Глава 3. Задолго до вчера Мой отец был директором очень известного в Ленинграде гастронома. По тем временам должность просто потрясающая. Семья жила в не снившемся простым советским людям достатке. Отец был очень аккуратным человеком, ни одна проверка не находила в делах его магазина ни одной ошибки, погрешности. - Воровать просто, - говаривал он мне, если находился в расслабленном состоянии после пары рюмок коньяка. – Воровать плохо. А вот оказать кому-то услугу, достать что-то – это не грех, это услуга, а за услуги все платят. Проблемы начались ближе к середине восьмидесятых, резко ужесточились порядки, и, как назло, именно в это время в гастрономе отца обнаружилась очень крупная недостача. Главным бухгалтером тогда у него работал Егор Симонов. - Его все дела! Его – сученка! – нервно меряя шагами комнату, кричал отец. Дело вел молодой старлей Назаров Олег Иванович, отец сначала верил, что ОБХСС-ец во всем разберется, что он выведет на чистую воду нечистоплотного главбуха, но дело начало набирать совсем плохой оборот. - Купили Назарова, - делал вывод отец. Отец покончил с собой перед самым арестом, когда уже все стало понятно, сомнений не оставалось. Он бросился под электричку в Комарово, где у нас была дача. Дело прекратили в связи со смертью подозреваемого, а семья избежала конфискации имущества. Мать вышла замуж за Симонова через три месяца, с этого момента она перестала для меня существовать, такое предательство не прощается. По крайней мере, мной. С того года я ни разу с ней не виделся, не говорил. Прошло уже больше тридцати лет. Слышал, что умерла она, но уверенности нет, так – слухи. Из Ленинграда уехал в тот же год, уволился и уехал в Якутию искать кимберлитовые трубки, благо по образованию был геофизиком, а темой незаконченной диссертации, как раз, сейсмические методы поиска этих трубок. Там встретил новое время, там начал с товарищами маленький бизнес, потом стало тесно, вернулись в Петербург, развернулись. Десять лет назад в один счастливый или несчастный день познакомился в нашем кафе с сотрудницей финансового отдела – Еленой. Компания разрослась, превратилась в холдинг, насчитывала уже под тысячу сотрудников. Три года назад в совет директоров ввели очень талантливого начальника одного из профильных подразделений – Симонова Михаила Егоровича, листая личное дело которого, и вспомнил восьмидесятые годы, тесен мир, свела судьба с сыном от первого брака убийцы моего отца. Когда же и моя жена меня предала и потребовались услуги частного детектива, та же судьба устами одного из знакомых посоветовала мне отставного полицейского – Назарова. Собрала жизнь всех на малой площади. Оставался всего один взмах, как в старой и любимой детской сказке. 19 февраля 2019 года. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
