Лисочка ещё никогда не была так счастлива. Ей только недавно исполнилось восемнадцать лет, а сегодня она была законной женой Альбара Нугиева – мужчины её мечты. Они познакомились три месяца назад совершенно случайно: в универсаме у неё подрезали кошелёк, она обнаружила пропажу лишь на кассе и рассеянно переминалась с корзинкой неоплаченных продуктов, совершенно растерявшись. Мужчина, стоявший за ней в очереди, тотчас же понял, в чём дело, и спокойно оплатил её покупки, заверив, что она сможет позже с ним рассчитаться. В тот же вечер он пригласил её в кафе, где они ели мороженое, пили шампанское и весело болтали. Она влюбилась в него с первого взгляда. Это был действительно её мужчина, который сумел разглядеть внутренний мир, почувствовать нежное сердце. Лисочка никогда не обольщалась по поводу своей внешности, мать ей не уставала повторять: гадкий утёнок. И действительно: росточком маленькая, мордашка в веснушках, груди из-под свитерка не видно. А тут такой красавец!

События развивались стремительно. Родители вдолбили Лисочке, что никто не должен знать, как они богаты. Алиса представилась новому знакомому этакой Золушкой, мол, живёт с бабушкой учительницей, но Алика (так он представился Алисе) особенно и не интересовали подробности её биографии. В мозгу постоянно крутились слова матери: «Ну согласись, кому ты нужна со своей-то внешностью – ни лица, ни фигуры. Если кто на тебя западёт, то лишь из-за денег твоего отца, поэтому будь осторожней в выборе друзей, чтобы потом локти не кусать. Придёт время, найдём тебе подходящего жениха из нашего круга. С деньгами твоего отца в девках не засидишься». Мать выглядела не намного старше дочери и была чертовски красива! И фигура как у топ-модели. Алиса не завидовала, она только восхищалась и пыталась завоевать любовь матери любыми способами, хотя особо в этом не преуспела. Зато отец дочку боготворил. Он очень хотел внуков. И Алиса свято верила, что любимый папочка простит ей скоропалительное замужество.

Три месяца Алиса морочила голову возлюбленному. Она переселилась в дом к своей крёстной – обычную квартирку в спальном районе, где её всегда ждали. Туда изредка приглашала Алика на ужин, выдавая крёстную за свою бабушку. А две недели назад родители уехали отдыхать в Испанию. И тогда Алиса решилась расписаться с Аликом, чтобы поставить перед фактом вернувшихся с отдыха родителей. Свадьбу отметили скромно, расписались даже без свидетелей. Алиса упорно не вводила жениха в свой круг, она боялась, что кто-нибудь проговорится, чья она дочь. И совершенно не задумывалась, почему Алик не знакомит её со своими друзьями. Им было хорошо вместе – и этого казалось достаточно.

Алик приобрёл кольца и обо всех процедурах договорился сам, Алиса лишь купила себе скромное свадебное платье и венок из белых лилий. После росписи они пообедали в чудном маленьком ресторанчике, где специально для них звучала тихая приятная музыка. Вечером они должны были уехать на побережье в комфортабельную гостиницу, чтобы провести там медовый месяц.

Алиса больше не хотела скрывать правду. Алик не знал, кто она такая, но женился на ней. Значит, можно привести его в свой дом. В ресторане Лисочка сказала:

- Алик, я думаю, ты меня простишь за маленькую ложь, – муж блеснул своими восточными глазами и замер в стойке как гончая перед броском. – Я сейчас хочу пригласить тебя к себе домой, только не туда, где мы с тобой были – это дом крёстной, а в свой настоящий дом.

- А почему ты раньше этого не сделала? Ты мне не доверяла?

- Ну, что ты! Просто это было основное условие моих родителей. И я обещала, что до свадьбы никому не скажу, где я живу на самом деле.

- Я не понимаю, в чём проблема. Не на свалке же ты живёшь?

- Алик. Давай поговорим, когда приедем домой. Вызывай такси.

Алиса назвала адрес, и всю дорогу они ехали молча. Когда она подвела мужа к особняку с видеокамерами, расположенному на берегу Верхнего озера, он присвистнул:

- Однако! Ты хочешь сказать, что это твой дом? Постой, постой, так ты дочь крутого бизнесмена Ланского? Вот почему ты так долго не говорила мне свою фамилию. Послушай, малыш, мы так не договаривались. Я не хочу здесь жить. Это не моя жизнь.

Алиса покраснела и, заикаясь, произнесла:

- А нам здесь жить и не надо, пусть мама с папой здесь живут. У меня есть городская квартира, совсем неплохая – папа подарил на восемнадцатилетие. Кто виноват, что ты работаешь тренером, а не олигархом? Если есть квартира, зачем же снимать чужую? Не отталкивай меня, пожалуйста. Я ведь не виновата, что мой отец богат, родителей не выбирают. А я тоже имею право на счастье, – она сжала руку мужа, приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в смуглую щёку. – Пойдём в дом.

- Ты хоть бы предупредила, что познакомишь меня со своими крутыми предками, - смягчаясь, попенял ей муж. – Как-то мне не по себе.

- Знакомство придётся отложить, мои родители уехали отдыхать, будут где-то через неделю, если отца по работе не вызовут, - вдруг Алик заметил, что Алиса изменилась в лице.

- Что-то не так?

- Ничего не понимаю. Я вчера закрыла калитку, а сейчас она приоткрыта, и глазок на видеокамере не горит. Странно. Я каждое утро прихожу поливать цветы и кормить Бульку.

- Может, вчера забыла, ведь волновалась? А кто такой Булька?

- Это мой кот. Я не могла забыть. Боюсь даже не столько воров, главное, чтобы Булька не убежал, – Алиса открыла калитку, вошла во двор и огляделась. – Здесь вроде всё как обычно. Пошли в дом, - она достала ключи, взялась за ручку двери и отпрыгнула. Дверь оказалась открытой. – Ой! Алик, здесь что-то не так. Я боюсь.

- Подожди паниковать. Может, твои вернулись? Пойдём, посмотрим, трусиха, я ведь с тобой, – муж взял её за руку, и они вошли в дом.

Лисочка во все глаза смотрела на привычную обстановку холла – всё было на своих местах, но она всё равно боялась заходить в комнату. Алик прошёл в гостиную, огляделся, позвал жену:

- Иди сюда, здесь никого нет.

Она посмотрела на тумбочку с потайным отделением, о котором даже мать не знала, где отец хранил свой пистолет на случай непрошенных гостей (как-то он показывал оружие Лисочке и учил её пользоваться им в случае крайней необходимости), но подумала, что этот случай ещё не настал, ведь с ней сейчас был сильный любящий мужчина, и девушка шагнула вперёд.

- Мне совсем не по себе, Алик. Кто-то был здесь.

– Смотри, всё в порядке? Ничего не пропало?

- С виду всё на месте. Только Булька обычно выбегает меня встречать, а сейчас его не видно, – в глазах Алисы блеснули слёзы.

- Да найдётся твой кот, не переживай. Пойдём, проверим другие комнаты. Что ещё есть на этом этаже?

- Тут только кухня, столовая и туалет. Наверху три спальни и папин кабинет, а на третьем этаже комнаты для гостей и для домработницы.

- Кстати, а где домработница?

- Пока родителей нет, а я жила у крёстной, она в отпуске.

Алик обошёл весь первый этаж, Алиса так и стояла посреди гостиной. Ничего подозрительного обнаружено не было, и они поднялись наверх. Алиса вскрикнула, муж сжал её руку и спросил:

- Что ты, дурашка?

Девушка показала рукой на дверь, из-под которой явственно был виден свет, и пролепетала:

- Это папин кабинет. Он всегда закрыт, ни у меня, ни у мамы даже ключей от него нет.

- Вот видишь, значит, мне с твоим предком придётся сегодня познакомиться, – Алик постучал и открыл дверь. Алиса с довольной улыбкой шагнула в кабинет, готовясь кинуться отцу на шею, и замерла. Шок от увиденного сковал все её мышцы. Ей казалось, что она кричала, но крик этот был внутри. Она не могла пошевелиться и всё смотрела на распластанное тело отца, на лужицу крови около его головы, на пистолет, валявшийся тут же. И даже когда Алик отвёл её в спальню, перед глазами стояла всё та же картина. Муж нежно гладил её по голове. – Сейчас, родная, я вызову милицию и скорую, может, твой отец ещё жив, – он метнулся к аптечке, накапал ей валерьянки, заставил проглотить. – Ну, скажи хоть что-нибудь.

Лисочка впала в оцепенение. Она не могла двигаться, не могла говорить. Всё происходящее было как бы помимо неё. Она слышала, как следователь спрашивал её имя, но сказать ничего не могла. Как сквозь вату до неё доносился голос мужа:

- Это дочь умершего - Ланская Алиса Дмитриевна, а я её муж, Альбар Мирзоевич Нуриев, мы только сегодня расписались. Я не был знаком с умершим. Извините, но я ничего по делу знать не могу. Мы вместе с Алисой зашли в кабинет и увидели страшную картину. Со слов моей жены, её родители отдыхали в Испании и должны были вернуться лишь через неделю. Я вообще первый раз в этом доме. Моя жена не знала, что её отец в городе, и мы понятия не имели, когда он прибыл. Её удивило то, что калитка и дверь в дом были открыты, а на камере видеонаблюдения не горел сигнал. И кота не было.

Голоса ещё плавали в комнате, но Лисочка как будто обо что-то споткнулась, это что-то было очень важным, но она никак не могла ухватить мысль и стала проваливаться в темноту. Последнее, что она помнила, это укол, который ей сделала женщина в белом халате.

Очнулась Алиса в чистой больничной палате, она не могла понять, что тут делает. Рядом сидела мать в скромном чёрном платье и разговаривала с врачом.

- Знайте, я не пожалею никаких денег. Что происходит с моей дочерью?

- У неё нервный срыв. Такое потрясение, что ж вы хотите! Думаю, со временем речь вернётся. Пока мы держали её на транквилизаторах. Уверяю вас, на похороны ей идти не надо, приступ может повториться. Она слишком юна. А что же всё-таки произошло?

- Муж не был со мной откровенен в делах. Мы были в Испании, когда ему позвонили и сообщили о каких-то неприятностях. Он моментально сорвался в аэропорт. Не знаю, что уж такого могло произойти, чтобы стреляться. Главное, следователь так и не выяснил, кто ему звонил. Оказалось, что в его фирме всё в порядке. Ума не приложу.

- Да, когда люди сводят счёты с жизнью, они совсем не думают о последствиях для своих близких. Примите мои соболезнования. За дочь не беспокойтесь, мы приложим все усилия, чтобы вылечить её. Ей поможет ваша забота и любовь мужа.

Алиса пыталась сказать, что она проснулась и всё слышит, она хотела спросить, о ком они говорят, какое самоубийство, чей муж, но язык не слушался её. Из-под приоткрытых век Лисочка увидела, как мать встала и вышла, даже не взглянув на неё, врач пошёл за ней, не сводя восхищённого взгляда. Девушка закрыла глаза и всё вспомнила: своё скоропалительное замужество, кабинет отца и лужицу крови около его головы. И что-то ещё она должна была вспомнить, что-то очень важное она услышала, прежде чем потерять сознание. Но мысли путались, ком сжал сердце, и Алиса заплакала. Слёзы лились нескончаемым потоком, она задыхалась. Голова наполнилась свинцом. Поверить было невозможно, что любимого папочки больше нет, он предал её, он застрелился. Да не мог отец этого сделать! Это же ясно. Его убили. Но она что-то знает, она вспомнит и докопается до истины.

Медсестра говорила какие-то убаюкивающие слова, девушка почувствовала укол и опять провалилась в чёрную дыру. Она снова просыпалась, но сознание уплывало, она хотела попросить, чтобы ей не делали уколов, потому что лекарство не позволяло ей думать, но язык по-прежнему не слушался. Алиса не знала, сколько времени находилась в этом полубреду. А как только сознание возвращалось к ней, девушка пыталась вспомнить, обо что же она мысленно споткнулась в тот страшный день. Изредка она видела около своей кровати мать и мужа, но ей почему-то совсем не хотелось с ними общаться с помощью жестов, и она делала вид, что по-прежнему находится в полубессознательном состоянии. И только с крёстной она могла разговаривать глазами. В этих любящих глазах она черпала силы жить и бороться.

А однажды ей не сделали укол, и она поняла, что кризис миновал. Сознание уже не уплывало, только говорить Алиса так и не могла. Пришла крёстная, наклонилась к ней и сказала:

- Здравствуй, внученька! – Алиса удивлённо вскинула глаза, а крёстная продолжала. – Ты действительно моя внучка. Обещала я Дмитрию сохранять тайну, да теперь это не имеет значения. Моя дочь (её портрет висит у меня на стене, ты все спрашивала) была первой женой твоего отца. Она умерла при родах, когда ты появилась на свет. Вскоре Дима женился на Марьяне, только не стала она тебе матерью да и отца не любила. А мне запретила приходить к вам в дом, но Дима помнил мою дочь и заботился обо мне. А вчера нас ознакомили с завещанием: мне отписана пожизненная небольшая рента, ваш дом – Марьяне, а фирма, недвижимость в Испании и весь трастовый капитал переходят к тебе, Лисочка. Поэтому я боюсь за тебя. Спрячет она тебя в сумасшедший дом и объявит недееспособной. Тогда, как наследникам первой очереди, всё достанется ей и твоему так называемому мужу. Видно, недавно узнал Дима что-то о Марьяне, раз завещание изменил буквально перед поездкой. Как думаешь, девочка, мог твой отец застрелиться? – Алиса помотала головой. – Вот и я так понимаю. Что-то тут не так. Подумай о моих словах, внученька. Уходи ты из этой больницы и живи у меня, скорее оттаешь.

Алиса прикрыла глаза в знак согласия. И вдруг её накрыло волной, она поняла, что так долго пыталась вспомнить: Испания, ну, конечно, Испания. Она же сказала тогда Алику, что родители уехали отдыхать, она точно помнит – про Испанию не говорила ни слова. А он в разговоре со следователем чётко сказал: «Со слов моей жены, её родители отдыхали в Испании». Откуда он мог знать? Значит, их знакомство было подстроено, Алик прекрасно знал, кто она такая. Он намеренно влюбил её в себя и женился ради денег отца.

Девушка хотела встать, но была ещё очень слаба. Бабушка помогла ей подняться, дала одежду, и они совершенно беспрепятственно покинули больницу.

Следователь смотрел на Алису с жалостью. Она писала свои ответы на бумаге, а потом спросила: «Вы выяснили, кто звонил отцу?»

- Нет, звонок проследить не удалось, он был произведён из автомата.

Алиса написала: «Это вас не насторожило? Похоже, что кто-то специально выманил его из Испании».

- Видимо, этот кто-то сообщил ему какую-то информацию, которую он не мог пережить.

Девушка покачала головой, взяла ручку: «Отец не мог этого сделать из-за непроверенной информации. У него был пистолет. Можно мне посмотреть на орудие преступления?» Следователь вздохнул, но пистолет из сейфа достал. Алиса взглянула и сжала кулаки, замотала головой и судорожно написала: «Это не его пистолет. Я видела тот, он меньшего калибра».

- Я думаю, вы просто плохо разбираетесь в оружии. К тому же пистолет был не зарегистрирован, ваша мать сказала, что у мужа было два пистолета, один из которых именно этот. Я понимаю ваше горе, близким самоубийц всегда трудно поверить, что любимый человек решил свести счёты с жизнью. Но на пистолете только его отпечатки пальцев. Извините, мне надо работать, а дело вашего отца закрыто.

Алиса, шатаясь, брела по городу. И только у этого, теперь ненавистного дома, она поняла, где оказалась. Она решила собрать кое-какие вещи, узнать о Бульке и сказать мачехе, что уходит жить к бабушке. Она тихонько вошла в дом, остановилась в холле, заглянула в гостиную и замерла на месте. На диване Марьяна целовалась с Аликом. «Вот все и стало на свои места», - подумала Лисочка. Слёзы сами катились из её глаз, руки дрожали. Женщина, которую восемнадцать лет она считала своей матерью, оторвалась от её мужа, засмеялась своим грудным смехом и произнесла:

- Альбик, а здорово мы всё провернули! Я же сказала, что как только он услышит, что похитили его драгоценного уродца, он тут же сорвётся домой. Не страшно было стрелять?

- Когда я вкладывал в его руку пистолет, мне показалось, что он смотрит на меня. Жутковато стало. Это не доставило мне удовольствия. Как и таскаться за этой малолетней дурочкой. Спасибо, хоть спать с ней не пришлось. Я устал изображать из себя влюблённого.

- Но ты же понимаешь, больше тянуть было нельзя, он узнал про нас.

- Вот именно. И завещание изменил, козёл!

- Ерунда! Эта дурочка действует нам на руку, дар речи потеряла. Я нашла клинику под Москвой, определим её туда. И все дела. Вышвырнем её как того наглого кота, – и Марьяна прильнула к Алику.

Это было последней каплей. Девушка поняла, что больше не дрожат руки. Лучше тюрьма, чем знать, что эти двое наслаждаются жизнью. Алиса подошла к тумбочке, открыла потайной ящик, взяла пистолет. Потом она тихо шагнула в гостиную, тщательно прицелилась и выпустила всю обойму в ненавистную парочку.