В вечерний час в старинном доме на предпоследнем этаже царили в сладостной истоме мы, утомлённые уже. Осенний дождь стучал о стёкла, грозы раскатывался гул. Казалось, вся земля промокла, и грешный город утонул. А мы укачивались этой почти что вагнеровской злой симфонией, над всей планетой уже звучащей, дождевой. Качалось время на изломе былых и будущих годов и замирало в старом доме в отдохновеньи от трудов. Лишь за окном дождя и грома всё шла немолчная игра. А мы укачивались снова и засыпали до утра. |