Несносный зной к живым мольбам был глух, Сжигало солнце клочья облачков; Был воздух от жары до треска сух, Река сошла до лысых пятачков. Вокруг всё затаилось – ни души! Залётный ветер не тревожил слух. Как прежде не шептались камыши, Под тенью ивы приуныл лопух. Смирился, видно, стойкий великан, И этой безысходностью привлёк… Я напою тебя из родника И сохраню твой царский уголок. Июнь изменчив – и придёт пора Воркующих дождей и юных рос; Напишется мотив дыханьем трав Для тонкокрылых голубых стрекоз. |