А что я думал о войне, Тогда, мальчишкой несмышлёным, С самим собой наедине, Под стук спешащих эшелонов? Хранила память взгляд отца, В прощанье не на год – на вечность, Как он легко шагнул с крыльца, Стараясь выглядеть беспечным. «Не провожать!» – так наказал, Забросил на плечо котомку, По узкой тропке на вокзал Ушёл…в руках фуражку скомкав. Война, казалось, где-то там, К нам не дойдёт, по всем подсчётам; Не верили живым вестям – До свиста первого налёта. Я помню до поджилок страх От рёва вражьих мессершмиттов, Разрыв стекла, виски – в тисках, Заевший скрежет «Рио-Риты». Узнал – съедобна лебеда, С крапивой в супе и в лепёшках; С тех пор любимая еда – В золе картошечка-картошка. Нужду узнал из нищих нужд – До угольков буфетной дверцы; В горячке колкость лютых стуж, С одним желанием – согреться! И много, много про печаль: Что тётя Зина, мама – вдовы, У вдов должна быть чёрной шаль; Слетались письма! Снова! Снова! И в каждый дом беда, беда Врывалась страшной похоронкой. Куда свернёт почтарь, куда? Молились мысленно в сторонке… Взрослели рано мы тогда, Всяк горькой участи отведал. Суров был взгляд – не по годам – За старших были до Победы. |