Когда ещё темнеет заоконье, И не проснулся солнечный гонец, Мне по каким-то внутренним законам Уже известно: всадник на коне Рассветной масти, розовой и тёплой, Ещё туманом полночи дыша, Уже готов расплавить синь на стёклах, Согрев росы искрящуюся шаль. Чар предрассветных таинство не руша, Готовясь влиться сердцем в общий хор, Весь мир готов светло и чутко слушать, Когда ж певец пробудится лихой. Несмелый «чик-чирик» - совсем негромкий. Но сразу, следом, в звонком серебре, Все пересвисты птичьи – видно, кромка Рассветной ленты движется быстрей. И вот он: край живительного солнца! И, настежь двери неба распахнув, Пришедший день хлопочет и смеётся, Приняв в свои объятия Весну… |