У озера Эдик умело уходил от вопроса о месте его работы. Сначала он просто отшучивался типа – а тебе это надо? И при этом нежно приобнимал её, не разрешая себе большего. Он видел, что пред ним ещё не целованная деревенская мечтательница, и не торопил события, предвкушая неминуемую и уже близкую сладость. Люба сильно не настаивала, ведь он такой внимательный и такой влюбленный в неё. Всё что она узнала о нём так это то, что он работает на режимном объекте. За секретность и ночные часы, а работал он только по ночам, им платят хорошие деньги. Судя по подаркам и дорогим ресторанам, в которых они уж не раз бывали, зарабатывал он вправду хорошо. Они встретились у дверей театрального училища, когда она, обескураженная тем, что не поступила и немного заплаканная, вышла на солнечную улицу. Эдик как будто только её и ждал. С лучезарной улыбкой и букетом цветов за спиной он подошел к Любе и, сказав, что он работает спасателем таких вот хороших девушек, не поступивших в училище, сразу вошел Любе в доверие. Сообщив как-то меж пустой болтовни, что зам директора не покоренного ей факультета, Игорь Евгеньевич, является его лучшим другом и ,называя потом его просто Игорьком, он пообещал всё уладить. У Любы зажегся огонёк надежды. Они стали встречаться. Они говорили и говорили, всё больше сближаясь. В подъезде дома подружки, у которой она жила, они уже страстно целовались, и Люба со страхом ждала, когда Игорь начнет добиваться большего. Бережет меня, − думала Люба и ещё больше привязывалась к нему. И вот её рыцарь и спаситель предложил ей поехать на рыбалку с ночевкой. Он снял на два дня чудесный домик у озера. Люба давно ожидала чего-то подобного и, не раздумывая согласилась. В конце концов, все девочки их выпускного класса были уже не девочки, и только она, да ещё одна дурында, к которой никто не подходил, оставались таковыми. Домик оказался чудесным, из двух комнат, озеро с прозрачной водой так и манило искупаться, но было холодновато. Но только успели они как следует расположиться, как к домику подъехал «Жигуленок», десятка. Он сильно трещал выхлопной трубой, видимо повредив её на лесной, корявой дороге. Из машины вышли три парня. Увидев Эдикину иномарку, они радостно воскликнули и поспешили к нему в объятия. - Это мои лучшие друзья по работе, - сказал Эдик и представил их по порядку как они стояли: Николай, Виктор и Шурик. Они ищут место для рыбалки, а уже поздновато и мы, думаю, отдадим им одну комнату на ночку, а нам хватит и одной. У Любы вариантов не было, и она согласилась, хотя и расстроилась немного. Друзья Эдика сноровисто разложили костер, почистили привезенную с собой рыбу, заварили уху, заговорили об утреннем клёве, о снастях. И тут Николай спрашивает Виктора: «Ты положил чехол с удочками, что стоял в углу гаража? Тот отвечает - нет! Я попросил это сделать Шурика. Шурик: «Да не просил ты ничего, не слышал я твоих просьб». Начался спор, переходящий в скандал. Решили поехать, не медля, за снастями, сели в свою машину. Фыр, фыр, фыр!- загудел стартер, но мотор не завелся. Ещё и ещё не одна попытка. Всё напрасно – двигатель не запускается. Что делать? Тогда они к Эдику: «Сгоняй на своей иномарке, ты за два часа обернешься. А за Любу не беспокойся – мы её в обиду не дадим. И Эдик, не сильно сопротивляясь и поцеловав Любу в щечку с наказом не волноваться, помчался на своей иномарке. После ухи, распив бутылку коньяка, от которого Люба отказалась, быстро стемнело и зашли в домик. Перегородка, разделявшая комнаты, была из толстой фанеры и Люба, присев на койку, и, тревожась за Эдика, почему он так долго не едет? вдруг услышала спор между друзьями о том, кто будет первый. Ничего не понимая, Люба крикнула через стенку: - Мальчики, вы о чем спорите? Через фанерку её ответили: - А о том, кто из нас будет иметь тебя первым. Эдик проиграл нам три тысяч баксов и решил расплатиться тобой. Мы согласились, ведь ты ещё девочка? Да? Наверно так чувствует себя одинокая сосна в поле, когда в неё бьёт молния, так ощутила себя и Люба. Но, видно, сильный ангел хранитель её оберегал, или проявила себя природная женская изворотливость, или талант актрисы в ней все-таки был, а скорее всё вместе, и она не потеряла себя и игривым тоном, без какой-либо задержки, им крикнула: - Это кто вам сказал? Эдик? Да я шлюха последняя, я только разводила Эдика на подарки, доила его как хотела. А вам скажу − не спорьте, я приму вас всех троих сразу. Я давно не испытывала такого, уж больше года, пожалуй. За перегородкой взревели три самца: -О! - О! - О! так иди скорее к нам. Люба вышла в спортивном костюме, вся такая изящная, фигуристая и попросила бутылку с водой. - Сейчас, мальчики, я только выйду на полторы минуты, наведу гигиену. Но только уговор - не подсматривать. Насмотритесь, наглядитесь ещё , всё вам разверну! - О!- О!- О!- опять взревели самцы. А Люба в подтверждение этих слов оттянула резинку трико и трусиков и показала им темнеющий треугольник. - Договорились?! Девяносто секунд можете подождать? -Подождем,- срывающимися от похоти голосами прохрипели самцы. Люба, не спеша вышла за дверь, приоткрыла её, чтобы убедиться, что бандиты на месте, погрозила им шутливо пальчиком, закрыла спокойно дверь, поставила бутылку на землю и быстрой ланью бросилась по дороге. В школе на стометровке она показывала второй, третий результат по старшим классам. Посмотрели бы тренеры на неё сейчас! Но коронные дистанции были у неё средние. Дорога быстро раздвоилась на две, видимо, параллельные. Для лесных дорог это обычное дело. Люба выбрала правую и, чуть сбавив темп, перешла на быстрый, легкий бег. Кроссовки ладно охватывали ступню, всё тело рвалось вперёд, не чувствуя своей тяжести, и Люба боялась только чтоб не упасть, не повредить ноги. Так при не ярком свете Луны она пробежала пожалуй с километр, когда услышала сзади треск глушителя. Обернувшись и поняв, что бандиты тоже выбрали правую дорогу, она свернула влево и через кустарники и подлесок, оступаясь, падая и раздирая свои руки и ноги, выбежала на левую дорогу. Через деревья было видно как Жигуленок промчался вперёд, а через некоторое время уже более медленно вернулся, ощупывая фарами обочину дороги. А вот и шоссе. Ещё не так поздно, и машины спешат в город одна за другой. Но все объезжают эту полоумную девушку в разодранном трико, выбегающую чуть ли не под колеса. Отчаявшись, он побрела по правой стороне, больше не реагируя на проносящиеся комфортные средства передвижения. Подумав о бандитах, она решила, что треск их машины она услышит издалека, и успеет, если что, нырнуть в кювет или кусты. Стресс постепенно проходил, и страшная усталость связывала ноги. Из последних сил она брела, обреченно, с одной только мыслью – не упасть. И тут притормозившая и объехавшая её машина остановилась .Водитель вышел навстречу и, взглянув на странный вид девушки, без вопросов подхватил её под руки и усадил рядом с собой. Люба как в бреду смогла только улыбнуться. Машина тронулась, и набирая скорость, помчалась в город. До города было не менее часа езды и Люба, почувствовав себя в безопасности, расслабилась и сразу уснула, спустившись немного с сиденья и уткнувшись в его спинку. Сколько она проспала он не поняла, но , проснувшись она встрепенулась, и ей вспомнилось всё сразу. Первым делом она посмотрела на водителя и успокоилась - на бандита он, вроде, не похож. Тот заметил движение головы девушки, повернулся, и улыбнулся, взглянув на изодранное трико и белеющую в разрывах девичью кожу. Машина продолжала, приятно покачиваясь, и почти бесшумно катить по шоссе. Проснувшись окончательно, Люба сказала: - Вы не подумайте, молодой человек, ничего плохого, Я еле вырвалась от бандитов. И она рассказала всю свою Одиссею. Рассказала она и то, как она притворилась шлюхой, покраснев при этом до кончиков волос. В полутемном салоне это было заметить невозможно, но водитель догадался об этом по дрогнувшему её голосу. Он свернул на обочину и остановил машину. - Андрей,- назвал он себя и протянул ей правую руку. - Люба, смущаясь, но как-то без страха, сказала Люба и положила, полуобернувшись, в его ладонь свою тоже правую руку. Взглянув в его открытое лицо, излучающее добро и силу, она вдруг, почувствовала прилив благодарности к этому человеку, к этому мужчине. За благодарностью пришли нежность и ещё какое-то смутное чувство. Жуткая картина всего скотского, что могло с ней случиться всего час назад, пронеслась в её сознании, затронув и потаенные струны подсознания, плоти. Взглянув ещё раз в его добрые глаза, но уже боле внимательно и даже вопросительно, она представила это всё чистым, возвышенным и желанным. Люба слегка тронула его руку в направлении к своей груди. Сигнал был пойман и принят. Андрей тронул машину и по ближайшему съезду на проселочную дорогу поставил машину в укромное место. Люба одобрительно улыбнулась. Поцелуи, объятия и перехваты дрожащих рук становились всё яростнее. Когда им обоим стало невмоготу, Андрей вышел из машины и, достав из багажника плащ-накидку, бросил её на траву. Встав посреди неё, он протянул руки к Любе, приглашая её на пир. Она шагнула, шагнула в омут, но нет не в омут, а в купель с прозрачной, чистой водой. Когда их тела сплелись и он вдруг почувствовал преграду, он остановился и вопросительно взглянул на девушку. Люба прошептала, - Да! и, не отступив, безропотно приняла боль…. Когда буря утихла, и они очнулись от забытья, они обнаружили, что плащ-накидка лежит в крапиве. Руки и ноги у обоих были в ожогах. Посмеявшись, они собрались и поехали дальше. Но уехали они не далеко. Страсть захватила их, и ехать было невозможно. На этот раз плащ- накидку стелили уже оба и старательно. Второй раз было всё полнее и слаще. Её молодое тело отзывалось на малейшие намеки его сильной натуры. Отзывалось охотно, даря ему радость за радостью. Торжествовала жизнь, торжествовала любовь. И потом были ещё остановки. В город они приехали под утро. Константин Евдокимов Январь 2019 года. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
