Архимед Виктора Шилова

Уважаемый Суд, господа Присяжные заседатели и наблюдатели проекта Вердикт!

На рассмотрении произведение Виктора Шилова «Архимед». Сразу предупреждаю, наберитесь терпения, потому как задачка нам досталась непростая, и доказательство в две строки не уложится. Поясняю, что, несмотря на результирующую формулировку – виновен или не виновен автор в проявлении мастерства, вердикт не носит формы окончательного приговора автору и относится лишь к рассматриваемому произведению. А также подтверждаю, что ни в хуле, ни в хвале ничего личного по отношению к автору не имею.

Итак, начнем разбор. Пункт первый: соответствие жанру. Автор определил для себя жанр «Архимеда» как гротеск, но вынужден был согласиться с ограничениями портала и выставить произведение в наиболее приближенном (из имеющихся в списке) жанре. В подобных случаях могу предложить не мною придуманный компромиссный выход – после названия произведения указывать его жанровую принадлежность.

Разберемся теперь, может ли «Архимед» считаться гротеском. Из определения, гротеск (итал. grottesco от grotto — грот) (жанровая форма фантастики) — в литературе одна из разновидностей комического приёма, которая сочетает в фантастической форме ужасное и смешное, безобразное и возвышенное, а также сближает далёкое, сочетает несочетаемое, переплетает нереальное с реальным, настоящее с будущим, вскрывает противоречия действительности.

Фантастичность сюжета «Архимеда» безусловна, переплетение нереального и реального присутствует. Имеем даже сочетание безобразного (на взгляд некоторых) и возвышенного, если принять за первое неэстетичный вид фантастического героя. Хотя, надо признать, это вопрос спорный, но о нем ниже.

«Как форма комического гротеск отличается от юмора и иронии тем, что в нём смешное и забавное неотделимы от страшного и зловещего; как правило, образы гротеска несут в себе трагический смысл». Правда, ничего страшного или зловещего, а тем более трагичного иной читатель в разбираемом нами произведении может и не увидеть, однако смею уверить, что для главного героя Вовки вновь остаться один на один с «генами и хлорофиллом» - истинная трагедия. Следовательно, по данному пункту заключение может быть только одно: виновен автор в умении определяться с жанром. Один балл в пользу автора.

Пункт второй: сюжет. Решительность автора расстаться с зубом заставляет поверить в искренность его утверждения о полной отключке во время написания «Архимеда», когда забывается не только «золотая рыбка», но и сам Хоттабыч. Хотя искушенному читателю аналогия видится легко: говорящий карасик – золотая рыбка, чудесная телепатическая передача знаний в пустую голову – чудесные достижения неумехи посредством волоска от бороды. Все кажется предсказуемым, и читатель уже кривится или усмехается от того, что предвидит исход, но… Но даже при таком раскладе, автор «Архимеда» ухитряется удивить читателя неожиданным ходом – слишком уж неординарным оказывается его фантастический герой, который поначалу казался обычным карасем. И если о правомерности использования натурализма в литературном произведении можно поспорить, то умение автора придумать неожиданный сюжетный поворот сомнения не вызывает. Полбалла в пользу автора.

По поводу натурализма. В данном произведении его вполне можно было, если не избежать, то сгладить, используя иную описательную технику. Сравните.

«Вовка с беспокойством наблюдал за рыбкой, которая металась в банке, а потом он с ужасом увидел, как из ее анального отверстия вылезает толстый противный червяк и падает на дно.

- Папа, папа! – заорал Вовка. – Из Архимеда вылезла глиста!

- Какого еще Архимеда? – отец зашел в комнату с бутербродом в руке.

- Из нашей рыбки вышла глиста! – разъяснил Вовка.

- Ну, что я тебе говорил! – удовлетворенно крякнул отец. – Отличное лекарство. Сейчас мы твою рыбку пересадим в другую банку.

Пересаженный в новую емкость Архимед на удивление быстро успокоился. Воду с глистом отец вылил в унитаз и нажал кнопку спуска»

Альтернативный вариант:

«Вовка с беспокойством наблюдал за рыбкой, которая суетливо металась в ограниченном пространстве, то и дело натыкаясь на прозрачную преграду. Вдруг под животом карасика в сторону хвоста потянулся гладкий толстый шнурок, вот он отделился от рыбешки и, противно извиваясь, опустился на дно. Как ни безграмотен был Вовка в вопросах биологии, но сообразил, в чем дело.

- Папа, папа! – заорал Вовка. – Из Архимеда вылезла глиста!

- Какого еще Архимеда? – отец зашел в комнату с бутербродом в руке.

- Это я так рыбку назвал, – разъяснил Вовка.

- Ну, что я тебе говорил! – удовлетворенно крякнул отец. – Отличное лекарство. Сейчас мы твою рыбку пересадим в другую банку.

В новой емкости Архимед на удивление быстро успокоился. Воду из прежней банки отец вылил вместе с содержимым в унитаз»

Пункт третий: тема и ее раскрытие. То бишь, мораль, как выразилась одна из заседателей. Позволю себе процитировать. «Скорее всего, она, по замыслу автора, заключена в финальных словах Архимеда: "Устремляя взор к звездам в поисках братьев по разуму, они не могут заглянуть к себе в пищеварительную систему!" Даже если это шутка, всё равно возникает вопрос: а зачем? для чего заглядывать в пищеварительную систему? Это, вероятно, аллегория, и имелось в виду - заглянуть внутрь себя, так? Однако сюжетом этот вывод никак не подтверждён».

А не надо заглядывать внутрь себя. Речь все же идет о контакте с иным разумом, который может находиться не только безгранично далеко, и даже не в параллельном мире, а еще ближе, только мы его не замечаем. Как для нас Земля – наш общий дом, так для иных существ мы сами, наш организм (или организм рыбки) может быть той самой Землей, домом.

Это на поверхности. Но, предположим, что заглянем все же внутрь себя. Другой заседатель не исключает, что мы можем увидеть там Архимеда в виде той пресловутой субстанции, которая одушевляет органическое тело и делает его мыслящим живым существом. Ведь мы, по сути, так и не знаем, что такое смерть как явление.

Есть и другое, на что обращает внимание автор. «… главная мысль рассказа все же в предыдущей фразе: "Невежественные антропоэгоисты, ограниченные своей глупой моралью и извращенным представлением о прекрасном"». Почему лишь единицы из людей видят изящество, грацию и совершенство в отвратительных для основной массы человеческих особей гадах, пауках, тех же червях? А может истоки неприятия в обыкновенном первобытном страхе?

Так что по этому пункту, хотите вы этого или нет, а у автора - заслуженный балл.

Переходим к мастерству изложения, стилистической и языковой грамотности. В целом стиль произведения легкий, без сложных и длинных, затрудняющих восприятие предложений, с едва уловимой иронией в нужных местах. Если бы еще автор тщательнее поработал над строением предложений, очередностью слов, чтобы точно выразить мысль!

«сидел …возле берега … озера» – сидят либо на берегу, либо где-то в другом месте, а «возле берега» – звучит странно.

«Чтобы не было холодно, он достал из ранца и положил на бетон учебник биологии. Может, хоть через это место к нему придут знания…» - достал, положил. Проще и короче – «чтобы не было холодно, он подложил под себя учебник биологии». И смысл понятнее, а то получается, что знания придут через бетон.

«Осеннее нежаркое солнце пробивалось через редеющие кроны берез с заметной примесью желтизны» - точнее будет: «… редеющие, с заметной примесью желтизны кроны берез».

« - Из школы поди сбежал? – обращаясь к Вовке сказал рыбак и подмигнул хитрым глазом» - «поди» надо окружить запятыми, выделить причастный оборот – запятая после «Вовке». Переставить слова – «хитро подмигнул», или вообще заменить – «понимающе подмигнул». А «глаз» совсем убрать, т.к. это само собой разумеется, чем еще можно подмигивать?

«Вовка загляделся на рыбку, бойко плавающую в пакете, а когда хотел поблагодарить рыбака, того уже и след простыл» - если эту ситуацию описать несколькими предложениями, то станет ясно, что Вовка взял у рыбака пакет и с любопытством рассматривал карасика, который бойко в нем плавал. И возможно поймем, почему карась бойко плавал и почему Вовка решил поблагодарить за ненужную ему до сих пор рыбку.

« Карасика поместили в трехлитровую банку и поставили к Вовке на письменный стол. Он подплыл к стеклу…» - по смыслу понятно, что подплыл карасик, а по строению предложения получается, то ли Вовка подплыл, то ли стол…

«– голос призывно звучал из какого-то радиоприемника внутри Вовки» - тут бы тоже как-то иначе. Ну, какой радиоприемник может быть внутри человека? Может, «словно из радиоприемника»? Или как-то еще. А дальше – «Он завертел головой…» - голос завертел головой?

«- Я сам видел, когда под партой сидел, - сознался Вовка. – Она чулки поправляла» - Даже представить не могу, как можно в такой ситуации увидеть волосы на ногах. Да и чулки уже давно не носят в обыденной жизни, на колготки перешли. К чему такие ухищрения? Ведь Вовка мог просто видеть учительницу летом или в теплый сентябрьский день, когда ходят с голыми ногами.

Пожалуй, хватит примеров. За этот пункт автор может получить не более одной трети балла.

Подведем итог. Из возможных 4 баллов набирается 2,8 - не так уж и мало! К тому же, дает основание утверждать, что автор «Архимеда» Виктор Шилов виновен в проявлении признаков мастерства при написании этого произведения.

На сим заканчиваю и благодарю терпеливую публику за внимание.

Прокурор Б.Занута.

18.04.2012