Моя дюжина лет начала сочиненье стихов. А ещё через три юность встретилась с авторской песней, в ней с поэзией, музыкой, пеньем – триадой такой, чьё единое авторство виделось жизнью чудесной. Обращался Высоцкий и к первому ряду со мной: вещий, словно Кассандра, пророчил Отечеству правду. Покорял напряженьем всех сил друг-товарищ земной, чьей энциклопедичности сердце душевное радо. К Александру Вертинскому атлас любимый прильнул, что Землёю той Огненной в синей дали океана романтично от серости будней навек увильнул, кругосветкой банан и лимон Сингапура дав благоуханно. А Булат Окуджава прочнее булата проник восклицаньем добра, поразительной тонкостью чувства, дружно сентиментальный настрой подарив напрямик. К музыкальности родины Моцарта страстно примчусь я... Пастернак, Мандельштам и Цветаева – дивный музей! Выражай как театр, Александр сын Аркадия Галич, запредельно Ахматову, словно мадемуазель! Ты в мой мюнхенский сборник «Париж» изощрённо втекаешь... «Синих глаз» «государство» соцветно, созвучно с моим: Саша Дольский изяществом нот согревает и в стужу. «Удивительный вальс» он в аккордах к себе заманил, благодарность-автограф внедрив мне «за добрую душу». Розенбаум пластинки и фото судьбой надписал, получателя славил и дал поводить бультерьера, подружил и с семьёй; улыбнулись, паря, небесам и доверились общности дум как высоким курьерам. Фестиваль Всесоюзный призвал поработать в жюри, вознеся поэтично мою к КСП принадлежность, где и Гришу Дикштейна за шарж как портрет не жури. Помню Кукина, с Ножкиным, с Кимом бесед я безбрежность... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
