Моих воспоминаний бабушка сюда приходит каждый вечер, и кормит синего воробушка, а мне и поделиться нечем. На полмизинца горьким вермутом предзимье у души в поддоне – укутан облаками Лермонтов, и скомкан Пастернак в ладони. Вся алость холода закатного и терпкий чай опавших листьев, как банка рыжиков, закатаны и дремлют в лапнике смолистом, и погружаешься в убежище цепочкой слова, пульсом духа, и отступает холод режущий, и в глубине тепло и сухо. И не посмертие мне грезится на бесконечной карусели, а просто нищая поэзия блуждает по ветвям артерий, и опадают клочья белые на замершую ткань души, и все слышнее – что ты делаешь? Проснись, почувствуй, расскажи. |