Заповедник Столбы. ...И два медведя

 

Бабье лето продолжается! Температура, считай, летняя — около двадцати градусов выше нуля, только ветер среди тёплых струй, нет-нет, да хиусом тянет, простыть можно запросто, как в горах. Скорее всего, ветер и дует с Саян, где уже лежит и не тает снег.

Солнце начищенное, муравейник у забора в коттеджном посёлке бурно оживлён — усыпан шевелящимися муравьями. Рядом порозовели, раскраснелись молодые осинки, трепещут листочки самых чистых и густых акварельных тонов!

А где же цветы? Вот чистотел в тени заборной сияет! Присмотревшись, можно приметить тысячелистник, пастернак, классическую ромашку-нивяник, по лепесткам которой гадают девушки, голубую герань, белую смолёвку. А вот василёк шероховатый порадовал! Второе лиловое цветение: пышные головки распустил, надул свежие бусины-бутоны!

Прозрачная зелень берёзовой рощи желтит на просвет. Ближе подходишь — различимы золотистые пряди, пятна, блики. Всё колышется, шелестит, переливается солнцем и серебром, по воздушным течениям в одиночку слетают листочки. Стоит ветру поддеть посильней, устремляется вниз, скользя по потоку, целая стайка… Текут с муаровых копен в осенние травы белоснежные стволы, мельтешащие крапом. В солнечном свете перламутровым пергаментом светятся сосны в многослойных иглистых шапках, раздвигающих берёзовые шатры.

А травы какие? Бросается в глаза раскидистый светло-жёлтый клопогон, рыже-пегий папоротник орляк завивает кудри. Заросли кустарников хороши: лимонного цвета листва таволожника на чёрных веточках-паутинках и багряный кизильник с углисто-сизыми яблочками. Эти яблочки в тайге собирают на зиму бурундуки. По земле нежно розовеют костяничные заросли. Большой венерин башмачок, который я наблюдаю весь сезон, окончательно побурел и полёг среди трав.

Тропинка густо усыпана бежевыми берёзовыми листьями.

Молодой муравейник тоже оживлён. Как-то перезимует он с ямой почти до земли среди раскидистого городища? Возможно, это лисичка «удружила» муравьям. Впрочем, в лесу многие муравейники под осень оказываются с подрытыми куполами. В яме ворох листьев. Буду наблюдать, как устроятся жители, как перезимуют.

Выхожу в степь. Но взгляд рвётся к таёжным склонам: зазолотились кроны, среди темнохвоя, как изнутри, насквозь пропитаны солнцем! Зарумянились таёжные осинки — наступает пора очарования очей, если продлится тёплая осень.

Пока осень длится. И хотя степь в оттенках подсыхающего сена, и злаки значительно полегли, на солнце бодро стрекочут кузнечики, порхают белые бабочки, а вот и крупная пёстрая пролетела… Удалось угнаться и полюбоваться присевшей на тёплую глину великолепной репейницей! С чёрными пестринами рыжая бабочка, вершины верхних крылышек — графит с белыми пятнами!

Цветов практически не видать, но они встречаются. Доцветает самый поздний жёлтый сложноцветный, разлетаются зрелые его семена, тут же тянутся свежие побеги с бутонами — он тоже подхватил эстафету повторного цветения! Скабиоза тоже взялась расцветать заново, и на каждой почти пышной корзинке сидит любитель нектара. На оголённых склонах заметно желтеют упругие «пальмовые» листья аконита. Розетки стевении удивительно разрослись.

Подошла по тропинке к Чёртову пальцу: долина Лалетины воздушно-драгоценная! Золотые берёзки, розоватые осинки освещены так, что кажутся приподнятыми, и трепещут, переливаются. Остатки зелёной листвы придают объём панораме. Отсюда, с Чёртова пальца, вид на долину самый волнительный.

Неспеша поднимаясь к основанию первого утёса, обратила внимание на группу людей, буквально устремлённую ко второму утёсу. Ещё мелькнула мысль: не забег ли у них на скорость? Но боковое зрение увлекло к камням: там, извиваясь лёгкой волной, ускользала вниз небольшая гадюка. Не больше полуметра длиной, толщиной в указательный палец пианистки, буровато-серая пёстрая змейка бесшумно струилась среди трав и камней вниз по склону, спешила укрыться. Первый раз в этом сезоне встретилась мне змея, хотя на степных склонах они обычны, просто специально я их не выслеживала. Надо отметить, обилие змей в наших краях — явление довольно редкое. На своей памяти помню один лишь год, когда змеи встречались буквально всюду, и на остепнённых склонах, и под скалами, и даже в лесу, в логах, но при появлении человека они неизменно старались укрыться. Мысли о змеях, довольно приятные — грация змей прельщает меня неизменно — текли в голове, как неожиданно по тропинке посыпались камушки. Кто-то быстро спускается из-за скалы, почти бегом… Только сейчас обратила внимание, что здесь, у камней, облепили одежду божьи коровки…

— Не стоит дальше ходить — там медведи! — взволнованно проговорила девушка с голубыми глазами, похожая на фею, только в спортивной одежде: длинные светлые волосы свободно спадали на плечи небесно-голубой футболки.

— Какие медведи? — вот уж чего услышать не ожидала. — Где?!?

— Там, чуть выше второго утёса! — ко мне приближалась девушка, за её спиной юноша. Не сказать, что они были насмерть напуганы, то встревожены однозначно. — У него галстучек такой светленький...

Я взглянула на часы: на втором утёсе, учитывая быстрый оттуда спуск, парень с девушкой могли быть в аккурат в два часа пополудни! С коттеджного посёлка раздаётся вой бензопилы, с долины Лалетины — звонкие детские голоса, с зоопарка «Роев ручей» — рёв льва… Совсем не таёжная тишь, до посёлка даже не сотня метров по склону, разгар светового дня...

Оказывается, молодые люди сидели на краю второго утёса, любовались, как и я на Чёртовом пальце, великолепной панорамой Лалетины, потом решили продолжить восхождение. В этом месте тропинка извилиста и с перепадами высот, так что нет никакого обзора, и когда они поднялись на плечо, в пятидесяти метрах, прямо на тропе, стоял, вытянувшись на задних лапах, медведь (ростом с невысокого взрослого человека) и внимательно всматривался: кто это движется навстречу? А за ним был ещё один медведь, тот на четырёх лапах стоял.

Первая мысль, которая пришла мне в голову, была самая идиотская: о том, что именно сегодня нет с собой фотоаппарата! Маловероятно, чтобы я стала снимать медведя напротив себя лицом в лицо, но удаляющегося, пожалуй, возможно — руки бы вполне навели объектив на резкость. Впрочем, последующая мысль была вполне разумная. Конечно, это медвежата, пестуны двух с половиной лет (один из них всё лето исследовал туристско-экскурсионный район заповедника), но это безбашенные, любопытные и опасные звери с крепкими зубами и острыми когтями. В этом возрасте они замечательно лазают по деревьям, запросто по вертикальным стволам, даже на столб телеграфный могут взобраться — когти прекрасно цепляются. К тому же данные особи человека совершенно не боятся, ведь тропа довольно посещаемая, тем более, сегодня суббота.

— А что за толпа наверх пробежала?

— Мы их предупредили, но они сказали, что геологи, медведей не боятся, хотят поглядеть.

Толпой, конечно, двигаться безопасно, это не в одиночку. Но кто знает, нет ли поблизости медведицы?! Впрочем, она должна бы детей своих отозвать от таких активных пришельцев. Молодые люди, полные впечатлений от встречи, отправились в город, а я решила кого-нибудь дождаться, чтобы продолжить путь. Тем более, ушедшие вперёд не возвращались, хотя звук, похожий на медвежий рёв, со стороны хребта показался. Но под впечатлением что только не послышится! Люди запросто подражать могут.

Грустно встретить очевидцев такой встречи на пути, который в прекрасном одиночестве прохожу всякие семь дней, делая наблюдения, и считаю вполне безопасным. Три недели назад недалеко от пизанской лиственницы заметила на тропе медвежий помёт, но решила, что медведь побывал ночью — судя по учебникам, он преимущественно ночное животное! Неспроста давненько на этой тропе, где-то с середины лета, не встречаются квадроциклы и горные мотоциклы, которые вконец убили на ней растительность, особенно страдают от вторжения шин нежные эдельвейсы и горечавки. Но ближе к медведям! Не далее как вчера мы с мужем прошли через Центр на Каштак и, выходя к трамплину, двигались по тропе с усиленным вниманием: на протяжении нескольких десятков метров она была «устлана» следами «медвежьей болезни». Не сказать, что свежайшими — без запаха, хотя и без признаков разложения. Это при том, что в пятницу по Каштаку люди разве что не сновали как муравьи в обоих направлениях, все скалы вдоль тропы были облеплены туристами!

Находясь в подобных тревожных рассуждениях, я механически и осторожно стряхивала с себя милых, но назойливых сегодня лакированных чёрных с оранжевыми пятнами божьих коровок (коровка четырнадцатипятнистая — фантастически длинное видовое название — собирается на зимовку к тёплым скалам), обходя утёс и на всякий случай заглядывая как можно дальше вперёд на крутом склоне, где всё, что находится перед глазами, это почва. О, счастье, там, наверху, голоса! Значит медведей поблизости нет — так хочется думать! Мужчина в расцвете сил и две его юные дочери фотографируют друг друга на уступе. Как только они узнали, что двадцать минут назад над вторым утёсом были два медведя, они тут же помчались туда, отец рванул первым, навстречу открытиям.

А я неспеша продолжила наблюдения за совершенно безобидной флорой и фауной. Впрочем, фауна в полном составе маршрута мне уже повстречалась, а из примечатльной флоры отыскала несколько семей пышно цветущих горечавок, встретилась розовая гвоздичка в количестве одного цветка и жёлтые цветы юнгии тут и там, понемногу. Эдельвейсы активно пушатся — отпускают семена на парашютиках.

Интересно, что через минут сорок после пришествия тропа Чёртова пальца напоминала оживлённую трассу! Народ спускался и поднимался в одиночку, парами, тройками. Группа геологов, ушедшая наверх, скрылась в изгибах хребта, похоже, они без трофейных портретов решили не возвращаться. Отец с дочерьми вернулись с двумя снимками нечётких свежих следов по сухой глине с чёткими проколами солидных когтей — палец можно вложить «в ямку». Я пила чай на плоской скальной площадке, любуясь пейзажем. Одно время никого вокруг не было, как из таинственной верхней тайги, где живут медведи, на тропе показалась спортивная бабушка, а то и прабабушка (!) «на скандинавских палочках» с двумя внуками лет восьми-девяти. Бабушка Красной Шапочки?! Все с небольшими рюкзачками, довольные, спортивным шагом идут неспеша. Туристы, явно, бывалые, потому что до второго утёса вышли на склон и стали спускаться сразу в долину Лалетины по почти отвесной осыпной тропе. Медведи уже ушли во всех смыслах, я тоже про них успела забыть, наслаждаясь природой и видя (!) периодически людей на тропе, что подсознательно вроде лошадиной дозы успокоительного. Честное слово, прошло несколько десятков туристов — в жизни не встречала в этом месте так много народу!

Если бы мне не сказала девушка, что она только что лоб в лоб встретилась с двумя медведями на тропе, я бы этому просто не поверила — это казалось совершенно невероятным!

Нынешний год на косолапых плодороден необычайно, медвежьи дети страха, считай, не имеют, и не факт, что оный в связи с текущим опытом впоследствии приобретут.

 

22.09.2018