* * * Не мил холодный вечер, как герпес на губе, не «А» и «Б*, а ветер играет на трубе. Труба напоминает свистульку и кларнет, здесь в бане разминает суставы старый дед. Я мимо шел под вечер и рассуждал, как Кант: -А ведь уральский ветер – хороший музыкант! * * * Друг говорит; -Шедевр создать ты смог, достоин ты портрета и скульптуры! -Но строчки мне диктует или Бог, или хотя б Его министр культуры. * * * Ночь. Толкусь в архиве дней, там себя я разным вижу: то я трус и прохиндей, то герой, хотя бы с виду. Лучше спать, а поутру поумнеет критик строгий, и совсем разоблачу сам себя, сокрыв итоги. * * * Уральские поля совсем не проза и к ним я обращаюсь не на вы. О, запахи коровьего навоза! О, ароматы скошенной травы! * * * Толкаются в столе стихотворенья: -Нам тесно, отпусти в журнал какой! А жизнь моя пуста для наполненья безвестными: друзьями и тобой! |