Обещали грозу. Жарковато для раннего мая. Вязкий воздух тяжёл, не вздохнуть. Кровоток словно сжат. На скамейке, пломбира стаканчик в ладони сжимая, Он сидит, одинёшенек, душный не скинув пиджак. Валентина ушла... Раньше вместе ходили на площадь, Со своими встречались, и в парк – отмечать Первомай. Хорошо было раньше: понятней, душевнее, проще, Нынче всё по-другому, но если живёшь – принимай. Эх, Валюша, Валюша... Не жизнь без тебя, а морока... К тёплой мягкой руке никогда не склонить головы. Пыль скопилась в углах. А сынок – ни ногой из Европы. И всё реже звонит – видно, занят. А может, отвык. Внуки выросли там, говорят уж совсем непонятно... Одиноко... Дорога на кладбище всё тяжелей... Эх, Валюша, Валюша – кудряшки, в глазах чертенята... Почему суждено нам так мало пожить на земле?... Но на этот вопрос не даётся живущим ответа... Показалось? За липой знакомый мелькнул силуэт. Валентина... Живая! Да как же... Немыслимо это! Нет, она. Молодая, родная... Сомнения нет! Обещали грозу. Затянуло. Вовсю громыхает. Но блаженна улыбка на странно-спокойном лице. Дождь ли... Слёзы ли льют, то потоком, то снова стихая, И холодные пальцы в пломбирном лежат озерце. |