В нашем отделе работают две дамы. Ценность одной из них я отметил на утреннем совещании при поздравлении именинницы.

– Марина Григорьевна в нашем отделе – самая-самая! – заключил по завершении совещания, не раскрывая в чём. Марина Григорьевна это поняла по-своему и попыталась смутиться. Весь коллектив – слова принял более прагматично. В реальности это означало: самая опытная, самая трудолюбивая, самая дотошная, самая категоричная, самая немолодая и самая непредсказуемая в общении.

Относительно первой части поздравления, по поводу «полного расцвета сил и неувядаемой красоты», я тоже не слукавил, подразумевая, что зрелый кактус, безусловно, является цветком.

К сегодняшнему торжеству Марина Григорьевна начала готовиться заблаговременно и скрытно. Сначала на полке шкафа с документами появилась коробка с фужерами, потом под столом – упаковка с бутылками шампанского. А в течение вчерашнего дня оба подоконника пополнялись пустыми вазами и банками.

Хорошим признаком считалось, если количество посуды окажется меньшим количества предполагаемых букетов. Но, если бы вдруг случилось наоборот!.. Наоборот в этот раз не случилось. С вечера я внимательно пересчитал все ёмкости, а также тех, кому предстояло принести цветы и уравнял возможности.

 

В качестве привычного исключения всем сотрудникам отдела было позволено «пригубить» по паре фужеров шампанского. Всем, кроме меня. В течение дня в любую минуту мог последовать вызов к Главному или к кому-то из его замов. Никакая причина не оправдывала запаха спиртного в рабочее время.

Фуршет длился не более получаса. На этом официальная часть была исчерпана. Частные поздравления и утоление гастрономических потребностей, согласно принятой традиции, состоялись по истечении напряжённого рабочего дня. В такие дни напряжённость нарастала с каждым последующим часом. В последний час уже никто ничего не делал.

 

Ценность второй дамы – девушки двадцати трёх лет – состояла в её неотразимой очаровательной внешности. На подиуме любого конкурса красоты она имела бы неоспоримый успех, спрос со стороны рекламных агентств и их руководителей. Кроме этого достоинства Леночка обладала прекрасным почерком и дипломом о высшем педагогическом образовании. Последнее ничего не значило для нашего технического отдела. Внутренние деловые достоинства Леночки иссякали уже на глубине корешков её прекрасных золотистых локонов.

 

В одиннадцать часов мне предстояло быть в администрации города для согласования профильных вопросов отдела. Естественно, все необходимые документы для деловой встречи приготовила Марина Григорьевна. Не менее естественно, что для успеха согласований была выбрана Леночка.

Ехать на моём, видавшем виды, «Мерседесе» она категорически отказалась и своим прелестным шокирующим видом гармонично вписалась в интерьер личной новенькой «Тойоты Камри».

Мне кажется, что без этого симпатичного автоприложения Леночка не позволяла себе приблизиться к ближайшему киоску, и даже перейти дорогу.

Конечно, «Тойота» не могла ехать следом за когда-то лазурно-зелёным «Мерседесом», заложенным в проект приблизительно в те же годы, что и Леночка. Поэтому к месту назначения она подъехала ранее ветерана.

Выскочив из-за угла здания администрации, алая «Камри» чуть было не воткнулась в высокий бок чёрного «Ленд Крузера», беспардонно припаркованного у въезда на прилегающую к зданию территорию. «Ленд Крузер» не только перекрыл часть служебного проезда, но и закрыл собой знак, запрещающий въезд. Пройдя в нескольких сантиметрах от японского собрата, машина проскользнула вперёд и, проехав метров пятьдесят, остановилась под окнами госучреждения. Дверь неторопливо распахнулась, и из салона вызывающе эффектно показались сначала – длинные стройные ноги, затем – их завершение, едва прикрытое тонкой тканью платья, и, напоследок – вьющиеся волны пышных волос, грациозно стекающие по открытым плечам.

Я оставил машину посреди дороги и немедленно бросился к беззаботной нарушительнице.

– Поздно, – фыркнула она, показав глазками через моё плечо в сторону, откуда важной походкой приближался бескомпромиссный страж дорог.

Его важная неспешная походка была вызвана не только служебным положением и погонами старшего лейтенанта, но и объёмом талии, заметно выпирающей во все стороны.

В пределах нашего Управления для подчинённых считалось непозволительным фамильярничать в отношении меня. Однако за пределами заведения случались исключения.

Надменно хлопнув дверцей, Леночка капризно бросила:

– Улаживай сам, ключи и документы в машине.

– Ты куда?! – попробовал задержать её.

– Куда, куда! Кто всех шампанским напоил?!

Оставалось брать нарушение на себя. Одно дело штраф за въезд под знак и совсем другое – то же деяние в нетрезвом виде.

– Старший лейтенант Гергомадзе, – категорично представился инспектор. – Что всё это значит?!

– Вот, понимаете, машина знак закрыла, – показал я в направлении «Ленд Крузера».

Шея инспектора даже не напряглась обратить внимание лица в указанную сторону. Более пристально оно (внимание) было обращено в окна здания администрации на предмет присутствия посторонних глаз, когда я полез в боковой карман. Увидев всего лишь права, старший лейтенант строго нахмурился.

– Про вашу машину, которая стоит на проезжей части, мы поговорим отдельно. А что делает это транспортное средство в запрещённом месте, и почему его владелец сбежал?

«Понятно, трюк не удался».

Следовало что-то аргументировано отвечать.

– Вы кого имеете в виду, – переспросил по-деловому, изо всех сил напрягая мозг и соскребая в кучу всю свою смекалку.

Едва сдерживая профессиональный гнев, инспектор толстым пальцем показал на Леночку.

– А, вы о невесте, – как бы облегчённо улыбнулся я.

Отвлекающий аргумент не подействовал.

– Гражданин жених, немедленно приведите невесту сюда. У меня нет времени ждать!

– Ну что вы, товарищ старший лейтенант, – продолжал я «непринуждённую беседу», не представляя о чём врать дальше.

Обычно апеллируют известными фамилиями руководства ГИБДД. Та же мысль осенила и меня.

– При чём тут я и невеста Чимчикулии?

Прозвучала фамилия начальника инспекции безопасности дорожного движения города. Спохватившись, понял, что «переборщил» с возрастом претендента на руку и сердце и не учёл его семейного положения. Однако вспомнились слухи о бесчинствах на дорогах сына начальника – Вахтанга, который ездил по городским улицам так, будто правила дорожного движения по ним отменили в день его рождения.

Переваривая услышанную фразу, инспектор умно посмотрел в мои глаза. Ответив тем же, я, что называется, «слетел с тормозов».

– Чимчикулии Вахтанга, – резонно уточнил ему.

Инспектор дважды проглотил приготовленные слова.

– Что? – наконец, негромко спросил он. – Кого? – ещё раз переспросил и посмотрел на одиноко стоящую красавицу.

– Понимаю ваше удивление. Вы не могли знать, что помолвка состоялась только вчера.

– Ну да, ну да, – подтвердил мою догадку старший лейтенант.

Теперь следовало спасать себя.

– Как доверенное лицо виновницы такого значимого события, я приехал сюда вручить пригласительные билеты на свадьбу уважаемому руководству нашего города.

– Ну да, ну да, – понимающе согласился полицейский вновь.

– Товарищ старший лейтенант…

– Гергомадзе, – напомнил собеседник.

– Вот именно. Думаю, вы согласитесь поддержать счастливую пару в её прекрасном почине. У меня осталось несколько запасных пригласительных билетов.

– Ну да, ну да, – уже увереннее закивал страж порядка.

…– Что вы тут закрыли мне путь? – вдруг всполошился он. – Идите-ка припаркуйте машину, как следует! Дайте мне пройти к …

– Елене Андреевне, – добавил я и поторопился исполнить просьбу.

Быстро затолкав несчастного «Мерса» между вельможными авто, поспешил вернуться к беседующим.

Леночка жеманно прятала глазки, не отводя носового платочка от ярко накрашенных губ. Вероятно, подобным образом девушки вызывают сочувствие, а ароматом, отмоченной в изысканных духах ткани, затмевают нежелательный запах спиртного.

Из-за спины инспектора я пытался намекать Леночке, соглашаться абсолютно со всем: кивал, мигал и подмигивал каждым и всеми глазами одновременно.

От непонимания моих гримас и приглашения на собственную свадьбу полицейского по имени Вахтанг, глаза Леночки становились всё шире и шире. Забыв про осторожность, опустился платок и неестественно открылся пухлый ротик.

Мне представилось, что может случиться, если из этого ротика вылетит ненужный вопрос или каприз.

– Позвольте, позвольте, – торопливо прервал я красноречие инспектора, – нам нельзя опаздывать.

– Конечно, конечно, опаздывать никак нельзя, – согласился тот.

Подхватив Леночку под локоток, я потащил её ко входу в здание. Та неуклюже посеменила за мной на высоких каблуках.

– Товарищ старший лейтенант, – крикнул я, удаляясь. – Ключ в машине. Уберите её, пожалуйста, в нужное место.

Инспектор с готовностью кивнул и поторопился втиснуться в кабину.

 

В течение часа мы уладили нужные дела.

Заскочив в приёмную градоначальника, я нечаянно блеснул шоколадкой, без чего никогда не приезжал в солидное учреждение, и выманил у секретаря симпатичную открытку. В фойе попросил Леночку красиво подписать её в виде приглашения на свадьбу уважаемого гостя по фамилии Гергомадзе.

Когда девушка поняла суть дела, она залилась таким смехом, что закачались шторы вестибюля и листья цветов на подоконниках.

Словно швейцар пятизвёдного отеля, инспектор вручил нам ключи от машины и в неописуемом восторге принял приглашение.

Ситуация была блестяще спасена.

 

Прошла неделя.

Дверь моего кабинета распахнулась, и в него решительно вошёл человек.

– Уважаемый, – как-то сдержанно обратился он, и с кавказским акцентом спросил: – Елена Андреевна здесь работает?

– Уварова? – уточнил я.

– У вас их много?

– Нет, всего одна. А вы, собственно, кто?

– Я? – Молодой человек подошёл вплотную к столу. – Я её жених.

– Вот как? Поздравляю, – машинально ответив, запнулся, догадавшись о смысле услышанного.

Мужчина наклонился и, медленно выговаривая слова, прорычал в лицо:

– Не надо поздравлять! Меня уже целую неделю весь город поздравляет! Поторопитесь пригласить сюда мою невесту!

– Конечно, конечно, – ответил с готовностью, – присядьте, пожалуйста.

Выйдя в коридор, я судорожно соображал, как поступить, чтобы затащить в свой кабинет Елену. Если она узнает об истинной причине, не то что не войдёт туда, а сию же минуту уйдёт на больничный по семейным обстоятельствам, вывиху пальца или травмы бабушки.

Отворив дверь в общий кабинет отдела, я как можно строже обратился:

– Елена Андреевна, срочно зайдите ко мне.

Леночка схватила авторучку и начала что-то сосредоточенно писать.

– Уже иду, – с готовностью ответила она, – вот только допишу.

Прикрыв дверь, я проскользнул в пустой кабинет напротив.

Леночка вышла не раньше чем через десять минут. Ожидая порицания за какую-нибудь оплошность, она всегда приводила себя в такой очаровательный вид, от созерцания которого ни один мужчина не имел возможности злиться.

По коридору звонко простучали каблучки и, скрипнув, дверь моего кабинета захлопнулась.

Осторожно вышагивая вдоль вестибюля, я напряжённо ждал развязки.

В нашем Управлении личного автомобиля не имела только уборщица Мария Ивановна и то лишь по причине жестокой подагры. Даже представить страшно, чем может закончиться визит сына начальника городской инспекции безопасности дорожного движения.

 

Через сорок пять минут дверь кабинета распахнулась. Первым появился мужской силуэт. Согнутый локоть руки галантно предложил себя выглянувшей тонкой ручке.

Мне даже не пришлось скрываться, так неприметно оказалось моё присутствие в пустом коридоре. Только перед выходом на лестничный марш, мужчина вдруг остановился и повернул голову в сторону вестибюля.

– Завтра Елена передаст список. Будьте добры, распространите приглашения так же успешно, как… Впрочем, нет, список привезёт Гергомадзе. Леночка с завтрашнего дня убывает в командировку.

– Вот как, и надолго?

– Не очень. До свадьбы.

Вахтанг сделал шаг и вновь повернул голову ко мне:

– Да, и не забудьте пригласить себя.

– Конечно, конечно, – как само собой разумеющееся, подтвердил я.

– Непременно не забудьте. Папа очень-очень хотел познакомиться.

Я услужливо улыбнулся.

Из окна второго этажа было видно, как молодая пара проследовала к спортивному «Феррари». У самой дверцы Леночка, вдруг о чём-то вспомнив, поспешила вернуться. Выхватив из кабинета забытый ридикюль, она поторопилась назад. Внезапно остановившись рядом, извлекла из сумочки брелок с ключами и двумя тоненькими пальчиками подала их мне.

– На время командировки, отгоните «прелестную ласточку» в надёжное место.

На моей щеке задержался горячий поцелуй.

Повернувшись к выходу, благодарная «принцесса» забросила ремешок сумочки на плечо и медленной походкой «от бедра» эффектно удалилась.

Я пошёл следом.

В фойе первого этажа вдруг обнаружился знакомый старший лейтенант. Утомлённый службой, он чутко дремал в углу. Услышав, мой нечаянный надрывный кашель, он резко вскочил и решительно подошёл. Сурово представился:

– Старший лейтенант Гергомадзе. Документы. Вам предстоит прибыть…

Сквозь стекло входной двери он вдруг увидел, как знакомая особа, ловко скользнув в приоткрытую перед ней дверь известного «Феррари», непринуждённо откинулась на переднем сидении и, распахнув объятия, приняла жаркий поцелуй молодого грузина.

Взревев двенадцатью цилиндрами, спорткар исчез из вида.

Инспектор одними губами что-то беззвучно договорил и немигающим взглядом уставился на меня.

Я протянул брелок и взглядом показал на улицу:

– Там, за вашей служебной, видите? Найдите ей надёжное место до свадьбы.

Серьёзное лицо Гергомадзе приобрело осмысленные очертания. Он принял строевую стойку и, как ему показалось, строевым шагом двинулся к цели.

«Грустно расставаться с ценным сотрудником», – осознал вдруг я и погрузился в размышления о свадебном подарке и любопытном знакомстве с папой.