Жила в нашем селе одна семья, примерная по всем статьям. Ольга – учительница младших классов, Алексей – бригадир полеводческой бригады. И было у них двое деток.

Жили, как положено истинно любящим парам, дружно и добротно. Везде успевали, на работе и дома. Двор, по деревенским меркам, был полной чашей.

Корова телилась вовремя, собака была строгой, но не кусачей, болезни обходили стороной. Одним словом – злому языку и щёлочки не найти, чтоб влезть.

Бабы деревенские своей зависти не скрывали: - «Он же с неё пылинки сдувает и на руках носит!» Сказочно удачное замужество.

Но однажды душным летним днём сказка закончилась. Погубила Алексея его природная жалостливость. Ехал в поле на грузовой машине, вёз баб на работу. Видит, у телеграфного столба близ дороги лежит колхозный бугай, племенной бык по кличке Злодей. Запутался, глупый, в заржавленной проволоке, прикрученной к столбу. Обвила проволока мощную бычью шею, впилась в его плоть, душит, заставляя глаза закатывать. Остановил Алексей машину, бросился с инструментом быка спасать.

Бабы с машины ему галдели: «Не трогай, больно свиреп бык, многих обидеть успел!»

Отказал разум Алексею, не внял он бабьим мольбам. Распутал, обрезал проволоку, принёс из машины канистру воды, вылил на голову быка. Тот пришёл в себя, молнией вскочил на ноги и вонзил свой рог Алексею в грудь, прямо в сердце.

Бабы взвыли от ужаса, вопль этот услышали даже на полевом стане.

Бык же выдернул рог из тела Алексея, взревел и рванулся в поле.

На крик с полевого стана примчались на мотоцикле мужики, но спасать уже было некого. Увезли тело Алексея в райцентр, в морг.

Она, Ольга, с этого дня вроде заледенела.

Про детей и работу забыла. Ежедневно приходила в поле на место, где муж погиб, сидела там часами. Затем шла на кладбище, пропадала у его могилы до поздних сумерек.

Детей и скотину её сестра к себе забрала. И собаку тоже. Осталась Ольга одна – одинёшенька. Всё село ей сочувствовало, за неё переживало, но ни от кого она не принимала ни жалости, ни помощи.

Ничего она не видела и не слышала, смерть мужа всё для неё застила.

Однажды морозным осенним днём её сосед, Николай, ехал с поля домой мимо того места, где погиб Алексей. Смотрит – у обочины лежит женщина. Остановил машину, подошёл, узнал соседку. Потрогал её, а от тела уже холодом тянет. Подхватил на руки, погрузил в кабину машины и привёз к себе домой. Сына старшего отправил на ферму, к телефону, вызвать скорую из райцентра, а сам занялся замерзающей женщиной. Раздел и стал растирать её водкой.

В доме с Николаем жили два его сына. Жена три года назад при родах умерла, оставив ему вместо себя второго мальчика.

Несколько месяцев он смотрел на муки несчастной соседки, старался помочь по хозяйству, однажды даже вынимал её из колодка у речки, куда Ольга машинально или намеренно угодила.

Испытывал к ней жалость, а может быть и более серьёзные чувства.

Пока скорая помощь добиралась до села, Николай соседку от смерти спас, в чувство привёл, отогрел, значит. Потом каждый день ездил к ней в райцентр, в больницу, а через две недели забрал оттуда Ольгу к себе. Заморенная добровольным голодом Ольга сопротивляться его решению не могла, молча подчинилась и всё.

Неделю, другую живет она у соседа, сидит у окошка, безотрывно смотрит через дорогу на свою хату и потихоньку сходит с ума. Всё ждёт: - откроется окошечко и выглянет её любимый муж.

Терпел, терпел Николай видеть каждый день эту тоскливую картину и однажды ночью, дождавшись, когда женщина уснёт, сжег её дом.

Мужики пытались спасти хату, но, увы, она сгорела полностью. Дотла.

Утром, когда Ольга очнулась от своего тяжёлого забытья и подошла к окошку, своей хаты она не увидела.

Соседа, её спасителя и поджигателя, забрали в милицию, но разобравшись, отпустили восвояси. Обязали лишь выплатить Ольге стоимость сожжённой им хаты. Вернулся Николай из райцентра, забрал у матери своих пацанят и пошёл к дому, где во время его отсутствия приютили женщину.

Вызвал её, поднял на руки и понёс через село, а следом за ними шли все их детишки, мал мала меньше. Стали они существовать вместе: двое взрослых, да четверо деток. Как рассказывала мать Николая, физически они не жили: - уж долгонько Ольга привыкала к своему новому положению. Но вот наступила годовщина со дня смерти Алексея. Новая семья всей большой кампанией пошла на кладбище на виду у деревни, а вслед за ними потянулось любопытствующее население села. Потом сестра Ольги говорила, будто несчастная женщина за день до годовщины Алексеевой смерти увидела сон: звучит красивая, чарующая музыка и голос её покойного мужа приглашает танцевать. Ольга соглашается и идёт в круг. И так ей на сердце хорошо, спокойно стало, что она впервые с улыбкой, а не со слезами проснулась. Сходили они новой семьёй на кладбище, а через Богом определённое время у них родилась первая, но не последняя девочка.Новый муж поставил Алексею памятник, возил цветы на кладбище, а жену свою носил на руках, как в своё время Алексей. И вновь бабы сельские наши завидовали ей: «Смотрите, опять повезло с мужем!»

Я уезжал из деревни лет через пять – семь после бычьей трагедии, а соседушки продолжали гомонить, завидовать. Но их зависть не смогла пробить душевную защиту Николая, его природную мягкость, а также стремление Ольги к любви. Очень сильно поверили они друг в друга, понимали и преданно любили. Жизнью и Господом определены сроки на наши страдания после страшных потрясений. Нарушая эти сроки, мы вносим беспорядок в наши души, рвём нити памяти об ушедших.

Всяк ушедший, истинно нас любивший, вряд ли хочет бесконечного продолжения наших страданий. И если они существуют, души ушедших, любивших нас людей, они рады нашему душевному спокойствию, нашему счастью.

Да будем счастливы, если нам это даётся.