Зловеще заскрежетал ключ, щёлкнул замок. Дверь квартиры распахнулась, громко стукнув о стену, и Митяй, как в детстве, вжался в подушки дивана, стараясь казаться незаметным, невидимым, несуществующим. «Только не ходи на кухню...» — под черепной коробкой билась в истерике единственная мысль.

— Ми-итя! Митю-юня! — донёсся из прихожей игривый голос. — Иди ко мне! У меня для тебя пода-арок!

«Ну уж нет! — Митяй попытался ещё больше ассимилироваться с диваном, но безуспешно. — Знаю я твои подарки... От предыдущего ещё синяки не сошли.»

— Ну где же ты, мой зайчонок? — тяжёлые шаги удалились на кухню. — Цыплё-ёночек!

«Тигр, коршун и удав в одном лице... Думаешь, я самоубийца?»

— А это что?! — голос зазвенел от возмущения. — Не пОняла!

«Ну вот, заметила... Теперь без толку прятаться...» — Митяй сунул ноги в меховые шлёпанцы и, опустив голову, обречённо пошаркал на кухню.

 

Снежный Пёс был взбешён. Добыча же почти трепыхалась у него в руках! Он уже готов был перерезать жертве горло и вдоволь напиться горячей солоноватой крови. Но в последний момент олень неожиданно сиганул с обрыва, чудом не сломав ноги, и скрылся в густой чаще.

Злой и голодный, точно бездомная собака, Снежный Пёс направился к хижине. На беду, по дороге попалось жилище шамана. На беду шамана, конечно.

— А ну открывай, бесполезное животное! — другими словами, но по смыслу примерно это прокричал Снежный Пёс, сотрясая пяткой хлипкую дверь.

По горькому опыту зная, что гневить Пса чревато, тщедушный шаман поспешил распахнуть дверку. При этом он согнулся в три погибели, и вознамерившийся было пнуть хозяина незваный гость замер с поднятой ногой.

— Шаман, я пришёл тебя убивать! — проревел свирепый от голода Пёс.

— Давно пора, вождь! — неожиданно согласился хозяин. — Сколько же мне можно без пользы землю топтать. Только отведай сначала моего угощения, утоли страсть желудка, наберись сил для убиения.

— Сколько же можно тебе без пользы землю топтать! — вторил Пёс, потрясая дубиной. — Чего, говоришь, отведать?

 

— Ты. Разбил. Мою. Любимую. Чашку. — с каждым из этих чеканных слов, будто паровой молот, обрушивавшихся на голову Митяя, он пригибался всё ниже.

— Я нечаянно... — проблеял тот где-то на уровне стула. — Когда ужин готовил...

— Ну ничего! — она неожиданно улыбнулась. — На твоё счастье, у меня сегодня отличное настроение, и ничто не сможет его испортить!

Настроение явственно ощущалось в воздухе запахом настоявшегося перегара. «Только не это! — пронеслась ужасная мысль. — Лучше бы сразу получить по заслугам, чем потом отдуваться за её "отличное настроение"».

— А вот смотри, что я принесла моему зайке! — с этими словами она вытащила из-за спины короткие беленькие трусики-шорты с меховыми оборками и пришитым сзади помпончиком.

«Ну вот, началось... Сейчас заставит надеть эту мерзость...»

— Ой, какая прелесть! — Митяй, как мог, постарался изобразить радость.

— А ну-ка, померяй! Нет, сейчас! — и сильная рука сдёрнула с Митяя халатик.

Самое невообразимо ужасное оказалось то, что штанишки совершенно бессовестным образом имели спереди пикантный вырез. «Пикантным» его называла она. На самом деле, вырез был настолько похабным, что открывал похотливому взору всё сокровенное в его неприглядной, сморщенной красе.

Этой ночью он снова плакал в подушку. Только она — его единственный друг, умела впитать горе и мягко, по-отцовски, приласкать мокрую щёку. «Такова наша мужская доля, — вспоминал Митяй папины слова , — нам не повезло: мы родились стройными и красивыми, и поэтому должны вечно терпеть унижения и насилие женщин».

Жена, утолив свою животную страсть и раскинув конечности в позе звезды, громко храпела. Как обычно, не заснуть... Митяй вздохнул и выскользнул из-под мясистой руки супруги.

Голова раскалывалась. На кухне нашлась таблетка, а пока она не подействовала, Митяй включил телевизор. Президент подписала какой-то указ, премьер-министр нанесла кому-то дружественный визит... Обычная белиберда. На музыкальном канале извивались полуголые красавчики. Тьфу! Даже завтра в магазине с мужиками нечего обсудить.

Помучившись с полчаса, Митяй принял снотворное, снова вздохнул и отправился в спальню, где долго ещё вздрагивал от громовых раскатов храпа, пока милостивый Морфей не забрал наконец бедолагу в свои объятья.

 

Избавив шамана от общества жареного фазана, Снежный Пёс почему-то передумал убивать без пользы топчущего землю.

— Шаман, я передумал тебя убивать, — сказал вождь, развалившись на бизоньей шкуре и сытно рыгнув, — но ты должен что-то придумать, чтобы сохранить жизнь в следующий раз. Понимаешь, охота не всегда бывает удачной, а путь к моему дому, как на зло, проходит мимо твоего жилища.

— Я могу быть полезным тебе, Снежный Пёс, — ответствовал шаман, — например, могу исполнить твоё самое заветное желание.

— А у меня есть самое заветное желание? — удивился гость.

— Конечно, есть! — с готовностью уверил его хозяин.

— И какое?

— Ты великий вождь, Снежный Пёс, — начал с выхода из-за печки шаман, — и нет в нашем племени того, кто не трепетал бы перед тобой.

Вождь сонно кивнул, а шаман продолжил вкрадчивым голосом:

— Но долина наша окружена неприступными горами. Между тем, мир велик. Он даже более велик, чем ты предполагаешь, ибо состоит из бесчисленного множества альтернативных миров, существующих одновременно во всех временных промежутках.

Вождь недоуменно вскинул бровь.

— Впрочем, неважно, — тут же исправился шаман, — это для тех, кто понимает. Но разве не хотел бы ты, великий вождь, покорить другие миры? Чтобы миллионы подданных падали пред тобой ниц.

На лице вождя зародилось задумчивое выражение.

— Целовали тебе ноги, — продолжал забивать шары в ту же лузу шаман, — носили тебя на руках, дарили дорогие подарки, подносили изысканные яства и предлагали прекрасных женщин.

— И ты можешь... — заглотил наживку Пёс.

— Могу! — поспешил подтвердить догадку шаман.

— Но как я попаду в другой мир, если наша долина окружена неприступными горами? — Снежный Пёс не зря занимал пост вождя, потому что умел выхватывать суть.

— Есть испытанный способ, — тут шаман поморщился, — я могу переместить тебя в другой мир, поменяв твою жизнь на жизнь кого-нибудь из того мира.

— А?

— Короче, вот тебе грибы, которые называются... неважно, как они называются. Всё, что тебе нужно знать, это инструкция по применению. Запоминай: вечером отведай блюдо из этих грибов и ложись спать. Утром проснёшься в другом теле и окажешься в мире, который только и ждёт такого великого правителя! Я тебе точно говорю!

— Что за мир и что за тело?

— Не могу точно сказать. Знаю только, что обычно замена происходит по принципу притягивания противоположностей. В общем, сам узнаешь! И помни, тебя ждут великие дела!

Шаман говорил с такой убеждённостью, что Снежный Пёс, хмыкнув, взял предложенное подношение.

— Ну смотри! — только добавил. — Если не получится, я завтра тебя убью. Кстати, откуда ты взял фазана, ты же не охотишься?

— Я их развожу, — вздохнул шаман и провёл вождя в сарайчик.

Там на жёрдочках сидели штук десять крупных жирных фазанов и косились на вошедших круглыми испуганными глазами.

— Охренеть! — приблизительно так можно идентифицировать восклицание вождя, который тут же схватил парочку птиц и ловко свернул им шеи. — Это, чтобы поднять мой рейтинг охотника. Сам понимаешь, даже вождю нужно периодически подтверждать свою профпригодность, принося в дом добычу.

Произнеся такие или примерно такие слова, он сунул фазанов в суму и удалился с неспешным величием.

Дома он долго искал, к чему бы придраться. Но везде царил идеальный порядок, дети, словно по уговору, не шумели, а жёны улыбались, как на подбор. В конце концов вождь устроил скандал по поводу того, что в доме не к чему придраться, разбил ночной горшок, выбил старшей жене предпредпоследний зуб и удалился в опочивальню с младшей, велев средней приготовить блюдо из грибов (только не жрать).

— Хм... Я тебе точно говорю! — передразнил он, сидя на кровати, опустошил миску с грибами, откинулся на подушку и захрапел.

Проснулся от грубого тычка в бок.

— Хватит дрыхнуть! — произнёс кто-то зычным голосом, и сильная рука схватила вождя за между ног. — Зайка должен сделать мне хорошо!

За окном брезжил рассвет, в незнакомой комнате с множеством странных предметов огромная бабища на широкой кровати тянулась губами к лицу Снежного Пса.

 

Митяй, понятное дело, проснулся в жилище вождя на устеленном шкурами ложе.

— Что желает мой господин? — юная полуголая красотка склонилась в почтительном поклоне.

«Какие классные таблетки! — изумился Митяй. — Подольше бы не просыпаться».

 

В конце концов, в новой жизни Снежного Пса можно было отыскать некоторые плюсы. Не нужно было ходить на охоту, принимать решения, воспитывать потомство. А мечты о покорении мира бабища, которая оказалась его женой, быстро выбила тяжёлым кулаком. Однажды бывший вождь умудрился сбежать, но сразу потерялся в чужом незнакомом мире. Жена забрала его из полиции и провела дома такую воспитательную работу, что тот напрочь забыл думать о чём другом, кроме мытья посуды, уборки и ублажении ненасытной похоти супруги.

Теперь его зовут Митяй, но он должен откликаться на зайку, котика, цыплёночка и прочую фауну. Теперь его интересы не выходят за пределы кухни, где есть теле... телевизор. А по ночам он плачет в подушку и снова и снова представляет, как душит шамана вот этими слабыми ручонками.

 

А что Митяй? Он быстро вошёл во вкус новой жизни и даже придумал несколько забавных повинностей для тех, кто не исполнил волю вождя. Непререкаемый авторитет, заработанный его предшественником, позволял вертеть подданными как угодно. Только с охотой возникли проблемы, но шаман выручал — каждый раз на обратном пути вручал по фазану.

— Нам нужно помогать друг другу, — многозначительно говорил он при этом и подмигивал.