Последний грех отпущен и отмолен, Распластан в усмиренье рыжий зверь; Осенний звон незримых колоколен В соседний мир приоткрывает дверь. Хоть вечность по счетам с лихвою платит, Размахи золотые позади. Оставим грусть, она совсем некстати В досужие ноябрьские дожди. Есть память дней оранжевого лоска, Когда кленовый лист звездой глядит. А нынче…шелестящим отголоском Былых рапсодий душу бередит. В потухших листьях – приговор жестокий: Роскошное становится старьём; Неумолимы, поджимают сроки, Спешит Земля, шуршит календарём. Предельно всё – и вызревает стужа, Дождёмся скоро тёртых холодов; В мороз на стёкла разобьются лужи, И чище станут оттиски следов… Калины расцелуются с ветрами, Навеки распрощавшись, на века… Воробышек в заиндевевшей раме Возникнет, удостоившись зевка… |