Он лежал на стерне и знал - ему осталась капля жизни, всего одна, и мучениям конец. Но что-то не давало ему умереть мгновенно от невыносимой боли. Тело растерзанное, окровавленное уже не сопротивлялось мучителям, а дух его упрямился и держал несчастного при жизни, показывая, как ал последний закат на земле, как душиста срезанная рожь, как легки облака. Человек, еще живой, смотрел сквозь заплывшие от побоев веки, он мог видеть, что его окружили какие-то тени, а охранники куда-то исчезли. Тени поочередно, наклоняясь к нему, шептали слова утешения, гладили его раны, принося облегчение. С трудом в каждой из них он узнавал себя – прежнего, себя – уже не существующего, того, кем он не стал…. Вот он студент аспирантуры увлеченно рассказывает милой девушке что-то из истории. Вот он дрожит от страха, запертый в карцере первый раз, и некому поддержать его в одиночестве. Вот он склонился над листом бумаги, и страстно пишет стихи, зачеркивает, среди сотен зачеркнутых слов он видит одно, самое главное Слово, его тетрадь со стихами тяжела, будто вся боль мира оказалась в ней. Тени кружатся над ним, но внезапно расступаются и человек видит белый туман, туман обволакивает его, умывает глаза и он уже хорошо видит, видит, что васильки ярко сияют даже ночью, чувствует запахи земли, травы и ладана. Он встаёт, омытый белым туманом, раны не кровоточат. Он идет вслед за туманом туда, где пробивается свет, он рад, что его тени и прежний он остались там, на поле, он больше не чувствует, как кованые сапоги впиваются в рёбра. Он свободен от боли и идёт вслед за своим туманом, жаль, что тетрадь осталась там, среди травы…. Но когда-нибудь он вернется и увидит, как его стихи прорастают сквозь рожь и сияют синими цветками, которые видно даже ночью… |