Так что был он или не было его — но чай в нем заварился отлично. Джон Маверик. Чайник, которого не было Беспокойства Хельги Шторх, матери и жены из «нормальной бюргерской семьи», снуют вокруг проблемы «как бы кто чего не подумал». Прочитанный на ночь фантастический рассказ вводит Хельгу в нешуточные сомнения насчёт адекватности окружающего мира и своей адекватности. Слишком уж многое от тебя как бы не зависит и сам ты вроде миража. Но поскольку Хельга имеет более чем устойчивое социальное положение, мысли её — лёгкий сквознячок из открытых окон. Окна можно закрыть, сквозняка и не станет. Однако не всё так просто. Судя по рассказу, Хельга живёт интересами только семьи, службой своей семье, и если за супруга она совершенно не беспокоится — с ним давно всё ясно-понятно, то внутренний мир сына прельщает своей недоступностью. Сопричастности к внутреннему миру Альбертика — вот чего ей хотелось. В его измерении — хоть недолго погостить. Невидимый предмет (чайник) был ценен для Хельги не сам по себе, а как заветный ключ из сказки, открывающий двери в неведомое, в некую параллельную явь. Обычная психология обычной матери, для которой дети — предел и вершина реализации существования, а этап взросления чад чреват убийственными сомнениями. Оное ни хорошо, ни плохо, просто так оно бытует, так человек сам себя позиционирует в свете социальных легенд о норме. Но поскольку сама женщина как индивидуальность, считай, не реализована, голова её полнится фантазиями на тему «а вдруг». При мысли о подобной неудаче у нее взмокли ладони и пот крупными бисеринами выступил на лбу. «Подобная неудача» — это возможное недоразумение за столом с гостями, если гости окажутся, условно говоря, марсианами, существами с иными мерками и ценностями. Но на первый взгляд её волнует сын, которому родители «как бы становятся ненужными». Переходный и сложный для любой почти матери период, когда надо прекратить «растить» ребёнка — теперь окружающий мир становится ему учителем. Именно этому этапу в жизни женщины и посвящён рассказ. Героиня настолько теряет ощущение реальности в страхе грядущих перемен, что вполне может поверить иллюзии, будто купила чайник. Тем более, иллюзия поддерживается окружающими. И если для Хельги полка пуста, то проблема в полке, или в самой Хельге, или в несовместимости четырехмерной картинки с трехмерной, или в чем угодно, а никак не в Альбертике. Хельга прошла испытание. Её внутренний мир пришёл ей на помощь — он многое оказался способен отобъяснить. А «сказки» внутреннего мира, если человек духовно силён и не особо разочаровывался, очень даже случаются. И когда чайник действительно появился, (в)есь отпуск Хельгу не покидало возвышенно-просветленное настроение, словно к чему-то волшебному она прикоснулась. Вера — это способность настолько к сильным иллюзиям, что они выливаются на поверхность светом души человека, согревающим окружающее неверие и преобразующим пространство (Хельга верила, что с сыном (маленьким) все в порядке). Единственно верой созидается и жив мир прекрасного. А Хельге в жизни именно романтической сказки недоставало, по ней она и тоскует, того, конечно, не подозревая. О приключении хороших людей в их прекрасном мире и написан рассказ Джона Маверика. В малом объёме развёрнут большой мир, вместивший в себя не только внутренний мир женщины с тайной кармы, сокрытой непроницаемой завесой, но и семейные и персональные портреты нескольких поколений, современный европейский уклад и даже любовь к чтению с фантастическим продолжением в сюжете рассказа. Лёгкая, читабельная, мастерски написанная проза со множеством точнейших деталей, убеждающих в жизнеподобии. И пускай этот рассказ для российского читателя тоже «немножко про марсиан», но он близок по духу русским сказкам и крепко поднимает настроение, а значит и веру в жизнь! Собственно, почему нет, если тема реальная, ненадуманная. Автор не имеет права лениться, он призван (ибо кто ещё кроме него!?!) писать обо всём, что привлекает внимание, сколь бы «ни о чём» первично ни казалась эта заинтересованность. Чтобы она таковой действительно не оказалась, копать надо глубоко, а в рассказе вспахано крепко. Более того, скептики, ошеломленн(ые) потоком красочных метафор, прикус(ят) язык!!! |