Всю ночь Г. вытворял нечто трудноописуемое. Стороннему же наблюдателю показалось бы, что он просто писал. Однако писать просто Г. не умел. Он писал «при веерном отключении любви к электричеству и дрожащем пламени вынужденной спермацетовой свечи». Странное название некогда весьма популярной свечи проталкивало в его голову вереницу причудливых образов...

С рассветом с образами и свечей было покончено. Г. «вставил в принтер чистый лист бумаги и 18-м кеглем распечатал на нем заголовок» — «Тропики близнецов». И от себя приписал полужирным курсивом: «синопсис сценария». Ароматизированный гонорарный дым неожиданно возник перед его удовлетворенными глазами.

 

На 1-й Государственной фабрике порнофильмов имени Генри Миллера был тот ералаш, какой бывает только во второразрядных домах терпимости и именно в ту минуту, когда всем избалованным аристократическим обществом ищут себе на вечер извращенцев.

Г., зашедший туда по надобности, — он хотел продать свеженаписанный синопсис — принялся было расхаживать по фабрике обычным своим мужским шагом представителя сексуальных большинств, но вскоре заметил, что никак не может включиться в этот соблазнительно кружащийся мир. Никто из мужчин не отвечал на его приставания, никто из женщин не останавливался, чтобы вглядеться в его волнующий профиль.

— Надо будет примениться к гендерным особенностям этого сообщества, — принял решение Г.

Он тихонько снял с себя рубашку и, обнажив свой знаменитый торс, сразу же почувствовал облегчение. Ему удалось даже перекинуться двумя интимными словечками с каким-то полуобнаженным сотрудником. Тогда сообразительный Г. с возможной быстротой снял брюки и вскоре заметил, что включился в темп. Теперь он бежал губа в губу с заведующей литературной частью в бикини.

— Что у вас? — томно осведомилась заведующая.

— Синопсис сценария «Тропики Близнецов», — призывно закатил глаза Г.

— Какой? — спросила завлитша, виляя бедрами.

— Страстный! — ответил Г., выдвигаясь на полкорпуса вперед, чтобы собеседница могла оглядеть его ягодицы.

— Я вас спрашиваю, какой? Обычный или 4D?

— Обычный — 4D.

Легко выбрасывая толстые ноги, странно покрытые густыми волосами, завлитша обошла Г. на повороте и эротично простонала:

— Не надо!

— То есть как — не надо? — спросил Г., начиная возбуждаться.

— А так! Мягкого порно с технологией 4D уже нет. Обратитесь к жестким порновикам.

Оба они на миг остановились, неудовлетворенно осмотрели друг друга и разбежались в разные стороны.

Через минуту Г., размахивая своим творчеством, опять бежал в подходящей компании, между двумя обнаженными консультантшами.

— Синопсис! — сообщил им Г., почему-то тяжело дыша. Консультантши, дружно взмахнув грудями крупных форматов, оборотились к Г:

— Какой синопсис?

— Жесткое порно. С технологией 7D.

— Не надо, — отказали ему консультантши, наддав ходу. Г. ощутил, что возбуждение его куда-то запропастилось, и позорно заскакал.

— Как же это — не надо?

— Так вот и не надо. Жесткое порно вчера запретили, а технологию 7D еще не до конца освоили.

В течение получаса добросовестной рыси со стриптизом Г. уяснил себе щекотливое положение дел 1-й Государственной фабрике порнофильмов. Главная щекотливость заключалась в том, что разрешенное мягкое порно с жестко привязанной к нему технологией 4D уже не снимают в связи с устарелостью последней, а применять экспериментальную технологию 7D, мягко ориентированную на жесткое порно, нельзя, поскольку последнее давеча временно запретили.

В разгаре рабочего дня, когда чувственный бег ассистенток, консультантш, актрис, администраторш, режиссерш, гримерш, осветительниц, сценаристок и хранительниц большой электронной печати достиг резвости лошади — «Крепыша-2», сына знаменитого в свое время «Крепыша-1», — распространился слух, что в каком-то кабинете сидит женщина, которая в срочном порядке собирает жестокое порно в формате 8D. Уже через пять минут удачливый Г. со всего ходу вскочил в искомый кабинет и остановился, пораженный. На краю стола сидела изящная блондинка с бородкой Троцкого и в чеховском пенсне со шнурком. Нагнувшись, она с усилием стаскивала с ног нижнюю часть купального костюма.

— Привет, крошка! — громко сказал предельно обнаженный Г. и дважды обернулся вокруг своей оси, давая себя рассмотреть.

Но блондинка не ответила. Наконец, она сняла свои почему-то мужские плавки и принялась вытряхивать из них презервативы.

— Здравствуйте, миссис!! — добавил децибелы Г. — Я принес синопсис сценария.

Дама с бородкой не спеша надела корсет и молча стала его шнуровать. Закончив это дело, она повернулась к ноутбуку, призывно сняла пенсне и, закрыв оба глаза, принялась вводить текст.

— Молчать!!! — не совсем логично заорал Г. с такой силой, что на столе кинодеятельницы звякнул старинный пейджер.

Только тогда блондинка подняла голову, открыла один глаз, посмотрела им на Г. и сказала:

— Пожалуйста, говорите громче. Я не слышу.

— Пишите ей записки, — посоветовал Эйзенштейн с большой афиши «Броненосца Потемкина», висевшей на стене, — она слегка глуховата.

Г. подсел к столу и набрал на клавиатуре: «Вы жестокий порновик?»

— Да, — отписалась глуховатая.

«Принес синопсис сценария с технологией 8D. Называется «Тропики Близнецов». Международная трагикомедия с инцестом и стрельбой в равнобедренном любовном треугольнике», — безошибочно написал Г.

Глуховатая посмотрела на монитор сквозь пенсне со шнурком, ощупала бицепсы Г. и сказала:

— Прекрасно! Мы сейчас же втянем вас в жестокую порнографическую работу. Нам нужны свежие эластичные мускулы.

«Рад содействовать. Как в смысле аванса?» — поиграв брюшным прессом, написал Г.

— Извращения сиамских близнецов с сексуально одаренной девочкой — это как раз то, что мне нужно! — вскричала глуховатая, непостижимым образом постигнув суть сценария.

— Полежите здесь, я сейчас приду и прилягу с вами. Только никуда не уходите. Я ровно через минуту.

Глуховатая ловко выхватила из рук Г. синопсис с геометрическими фигурами плотской любви, профессионально прижала его к себе и в чем была выскользнула из кабинета.

— Я разведу вас со сценарием и втяну в группу порнозвездных актеров! — пообещала она, скрываясь за дверью. — Через минуту я вернусь. В залог оставляю раритетное пенсне, подаренное мне известным драматургом.

Услышав это, Эйзенштейн, сидящий на афишной лестнице, поднял руку с мегафоном и хотел что-то в него сказать, но аппарат оказался неисправен...

После этого Г. пролежал в кабинете полтора часа. Он интересно провел время, беседуя с Эйзенштейном о мизансценах, но глуховатая не возвращалась. Только выйдя на лестницу и включившись в темп, Г. узнал, что бородка Троцкого уже давно уехала на извозчике и сегодня не вернется. И вообще никогда сюда не вернется, потому что ее внезапно пригласили в Мексику на пробы для мюзикла «Ледоруб Меркадера». Но позорнее всего было то, что глуховатая увезла в другое полушарие синопсис сценария...

— Ну что ж, Абдрашитова из меня не вышло, — полузнакомо изрек жестоко облапошенный Г. — Придется в очередной раз переквалифицироваться. Предположительно, в Михалкова...