(классовый миниатюрморт с предместьями и верлибрами из серии «Мастер-класс неподсудного плагиата») ______________ Посвящается недавно возникшей суете ______________ вокруг продавленного коммуникационного дивана, ______________ на котором в неприемлемо близком духовном контакте ______________ сидели бедные люди — одноклассники и разноклассники, ______________ обретающиеся ныне в UA, RU, IL, DE, US, AU и проч. доменах. ______________ Бедные одноклассники в худых пальтишках ______________ Приходили на первый урок с опозданьем... ______________ [...] ______________ Бедным одноклассникам из предместья ______________ Маячили мелкие должности на государственной службе... ______________ (Бертольд Б., «Бедным одноклассникам из предместья») Бедные и очень бедные одноклассники из предместий всех стран мира, щеголяющие в дешевых, но модных куртках и кроссовках с такой же характеристикой, пропуская скучный первый урок, приходили на такой же второй с разлагающим класс опозданьем, потому что суррогатные матери и перманентно пьяные приемные отцы заставляли их с раннего утра выпрашивать у поздних прохожих скудное подаяние в денежной форме. Богатые педагоги всех стран мира записывали им прогулы в школьные журналы, а в приватные дневники с цветными обложками — рекомендации для малограмотных родителей; пакетиков с завтраками, как, впрочем, и с обедами, у таких одноклассников никогда не бывало, а вот пакетики с презервативами бывали, но чаще у уже аморальных старшеклассников. На переменах бедные не переписывали в уборной домашние задания у отличников и богатых, хотя министерством это не запрещалось; перемена, не совсем справедливо полагали они, существует для отправления потребностей, а также для активного отдыха в коридорах и налаживания гендерных понтонов и мостов. Когда бедные и очень бедные одноклассники не знали даже первой, после запятой, цифры известного даже в предместьях числа пи, педагоги, не раздумывая, не спрашивали их о причинах такого вопиющего невежества, а, проявляя похвальную осведомленность о семейных и прочих неурядицах бедных, сразу безапелляционно заявляли, что им не маячат даже мелкие должности на государственной службе, но предстоит всю недлинную и невыразительную жизнь оставаться в той непролазной и неистребимой грязи, в которой они нынче проживают в своих трущобах. Про это бедные и очень бедные одноклассники знали; про это все знали, в частности: их богатые учителя, родители всех одноклассников (и бедных, и богатых), гражданские активисты и коалиционное правительство; и Президент про это знал, но делал вид, что не знает, но вовсе не потому, что был богатый и совсем плохой, а лишь потому, что у него не было властных полномочий, чтобы изменить гадкую ситуацию к самому лучшему... Вот почему бедные ученики не долбили в поте лица параграфы из захватанных руками электронных учебников по объектно-ориентированному программированию, не мечтали о вращающихся креслах с подлокотниками в прохладных офисах силиконовых долин и пустынь, а на тягучих, как резина, уроках национальной гордости выдували и с треском лопали языком крупные пузыри из жевательной тоже резины приятного привкуса, разглядывали укрупненные силиконовые груди девушек (не одноклассниц, а в дорогих глянцевых журналах, которые могли себе позволить купить — и позволяли — лишь богатые и очень богатые одноклассники) и даже, жутко напрягшись умом и ужасно вздыхая легкими, поднимались в своих серых низкооблачных эмпиреях до старинного «когда же черт возьмет тебя». «Их надежды были корнями коротких растений», — однократно процитирую духовного родителя мамаши Кураж, с процентами отдавая ему причитающуюся верлибровую дань. От себя же, напоследок, изрекаю почти банальное: богатые одноклассники тоже плачут, и не только в сериалах; об их душераздирающих половых проблемах поведаю в другой раз, а в этот раз классово и настоятельно аллюзивно призываю: бедные и очень бедные одноклассники всех предместий, соединяйтесь! |