Весна проникает на Столбы постепенно, от лога к логу,

всё выше и выше пробираясь вдоль русла Лалетины.

Вода прибыла, речка вширь раздаётся,

рокочут и пенятся с упавших стволов «полноводные водопады»,

такие гурливые, что не расслышишь за «неистовым шумом» мелких пичуг.

По небу беззвучно ползёт огромное скопище ваты распухшей.

Клочья небесные тянутся, провисают, вот-вот упадут, но, конечно, не падают,

лишь иногда подсыпают белой крупой, а та на глазах превращается в капли

и тут же жадно вбирается и землёй, и подстилкой.

Сверху, невидимый, тянет победные трели чёрный коршун.

А на земле сквозь светлые кочки тянутся новорождённые травы,

сплетаются пряди золотистой соломы с ярко-зелёными нитями — нарядные кочки.

Лес в тёплом, восходящем движении,

стоит выглянуть солнцу — забываешь, что только что падал снег:

речка — бегущий огонь, режет глаза,

а руку в воду опустишь — снежным холодом обжигает.

Дальше иду по тропинке, слышу: кто-то шуршит среди зарослей чёрной черёмухи —

это меня заприметил и поспешил укрыться пушистый рябчик.

Отбежал за соседние стволы и присел, стал незаметным,

слившись окраской с прошлогодними листьями.

Дальше иду по тропинке, навстречу, жужжа,

пролетает маленький шмель, за ним второй, следом третий,

неужели появились где-то цветы?

А вот бабочек в непогожий день ни одной не видать,

видно, опасаются града, пускай и мелкого, берегут тонкие крылышки.

Повсюду вдоль русла ожили, поднялись от сна длинные трубки хвощей,

древнейших растений. Трубки членистые, тонкоребристые, на ощупь шероховатые,

пьют усиленно воду, наливаются силой,

и, кажется, даже светятся таинственным светом болотным.

А вот и первая полянка самых ранних цветов — на прогретом наносе лесного мусора,

перемешанного с землёй, проклюнулась семейка ветрениц алтайских:

тугие желтовато-розоватые кулончики бутонов

пёрышками тёмно-зелёных листьев от непогоды прикрылись,

крепко держатся на сочных, бордовых ещё стебельках.

Остановилась, любуюсь цветами, неожиданно боковым зрением замечаю:

что-то шевелится, крупное...

Оказывается, это кряква, пёстрая самочка,

осторожно, неслышно переступает, переваливается,

и ни листочек под ней не зашуршит. Ходит, живность с земли собирает.

Меня заметила, замерла — исчезла, как по волшебству.

И ни за что её не заметишь, если не зашевелится.

Слышу: неподалёку ей селезень что-то бормочет,

она в ответ клювом беззвучно потряхивает, видно, ему отвечает.

Несколько пар крякв каждую весну неизменно в долине Лалетины появляются,

необычно смотрятся среди леса, вдалеке от большой воды —

на Енисее, с тех пор, как он не замерзает,

зимуют многочисленные стаи этих нарядных уток.

Экологическая тропа над Лалетиной тоже порадовала встречами:

мелькнула в зимнем наряде белочка,

но лапки уже потемнели, сошёл с них густой подшерсток.

В кормушке сидел бурундучок, грыз

крупный, размером с его голову, сочный кусочек зелёного яблока.

Держит его, мякоть откусывает и жуёт, откусывает и жуёт,

только щёчки ходуном ходят.

Шкурку он даже у нежных ягод не любит, всегда выбрасывает.

Казалось бы, ну что тут интересного, а как радостно глядеть на зверька,

которому гостинец оказался по вкусу!

Сколько раз подмечала: в каком бы настроении я не входила в лес,

какие бы думы меня не терзали, но из леса всегда возвращаюсь

неизменно счастливой! А как же не радоваться,

если лес мне доверяет и готов показать все красоты:

и цветы, и птиц, и насекомых, и разных животных, и всяческие диковины!

И даже обычная встреча с обычным бурундучком приносит столько радости,

словно я заново родилась и всё только ещё начинается!

Бурундучок насытился яблочком, бросил огрызок и помчался вверх, по склону,

а его полосатая спинка так чудесно сливалась

со свисающей с кочек светлыми и тёмными прядями травой,

что, не наблюдай я его маршрут, ни за что бы не увидела полосатика на земле.

Не зря он зовётся земляной белкой, именно на земле шубка делает его совсем незаметным.

Лалетина внизу, с экологической тропы, словно лента цветная,

на каждом перекате оттенки меняет: то бурая, то серая, то голубоватая,

то цвета морской волны, украшенная пенными кружевами.

Снега нынче было немного, нет разливов на всю долину, заторов, завалов,

но всё-равно — большая вода!

 

20.04.2017