Скандал на ровном месте разгорался. Звучали вновь обидные слова Всё потому, что он не догадался Купить дрожжей, садовая башка. Она его не просто обвиняла – Она его грозилась растерзать. И к пращурам со злостью отправляла Твердя, что не намерена прощать. Есть вероятность и без ужина остаться – Не скоро стихнет страшный ураган. Куда ж теперь Семёнычу податься С «чекушечкой», припрятанной в карман? Испорчен вечер. В банке скисли помидоры… О чём ещё тут можно говорить? Он будет спать сегодня в коридоре И тапочки под голову ложить. И рана старая чего-то вдруг заныла, И крутит кости проклятущий ревматизм. Зачем же форточку на кухне – то открыла? Простудит она, нафиг, старый организм! Не делая попыток оправдаться, Стоял и слушал, голову склоня. И чтобы на «разборки» не нарваться, Молчал, свою забывчивость кляня. Моё смирение снимает все вопросы. Ну что ты привязалась с этим пирогом? И так съедим в сиропе абрикосы С батончиком и свеженьким чайком. А память стариковская подводит. Нет шансов её как-то «обновить». Стоишь перед прилавками и вроде Вот то и это надо точно бы купить. В душе он неизменно восхищался Настёной ненаглядною своей. И в том, что любит, тоже свято клялся. Да чёрт с ней, с этой пачкою дрожжей! Ну что она, как муха, привязалась? Как-будто враг он ей сейчас какой. Где понимание? И где, скажите, жалость? Ещё и машет своей старческой рукой! А день и вправду, нынче-то особый: Их браку стукнул ровно полтешок. Я не расстанусь с Настенькой до гроба, Твердил себе уставший старичок. Увы-увы, нельзя уже вернуться Хотя б на сорок с лишним лет назад. Но так и тянет почему-то улыбнуться, В ответ увидев прежний дивный взгляд. Он безнадёжно в свою Настеньку влюбился, Когда с Победой с фронта шёл домой. Он помнит, как кулон её искрился, Вися на шее на цепочке золотой. Моё сердечко, стариковское ты счастье, Ну сколько можно мозг мне выносить? Совсем седая стала ты, Настасья, Но, как и прежде, любишь мужа «попилить». Морально просто полностью раздавлен, Он даже руки к долу опустил. Шанс оправдаться ему вновь не предоставлен. Да и какого хрена в магазин тогда ходил? Теперь уж поздно: все они закрыты. «Накрылся тазом» праздничный пирог. Что ж. Овцы – целы, волки - вроде сыты. Нормальный получается итог. Любовь, конечно, штука очень злая. Подчас, бывает, аж рванёт, как динамит. Но тот, кто любит, никогда не забывает: Прощать любимых Бог нам всем велит! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
