Мальчик проснулся ранним утром. Отодвинув закрывавшую вход в пещеру медвежью шкуру, выглянул наружу. Светлая полоса едва золотилась над кромкой леса. Мужчины, женщины и дети клана Большого Отца ещё спали. Ветерок едва пробегал по голым обледенелым веткам деревьев. Дикий чёрный ворс, в который был одет при жизни хозяин леса, чуть-чуть шевелился под утренними струями воздуха. Как будто дух страшного зверя хотел собраться с силами и ожить. «Когда он был убит?» ― попытался вспомнить мальчик. Кажется, лес был тогда жёлтым. Листья шуршали под ногами. Подошвам становилось холодно. Охотиться стало трудно. Звери слышали приближение охотников издали. Тогда отец клана задумался. Мужчины обходили в это время глубокую яму неподалёку от места нынешней стоянки. Со дна её глядела вода от прошедшего недавно дождя. Она отражала небо и того, кто заглядывал вниз. Вождь так внезапно остановился, что шедший следом охотник едва не наткнулся на его спину. Наступила тишина. Стало слышно, как шуршит ветер последними листьями, иногда недовольно гукает. Наверно, он тоже живой и ищет добычу. Охотники замерли, вслушиваясь в эту опасную тишину.

Вдруг фигура вождя в накинутой на плечи шкуре лося ожила, покрытая длинными тёмными волосами голова повернулась к соплеменникам. Дотоле спокойное выражение лица изменилось. В глазах заиграл огонёк, губы тронула довольная улыбка, подобная той, какая появляется у охотника при виде лёгкой и неопасной добычи. Рука вождя с зажатым в ладони копьём поднялась вверх.

― Охе! ― вырвался из его груди гортанный радостный клик.

― Охе! ― ещё не понимая причины радости, подхватили охотники и вместе с ними мальчик, которого впервые в этот день взяли с собой взрослые.

― Яма! ― всё так же громко продолжал отец племени. ― Глубокая. Если хозяин попадёт в неё, ему не выбраться.

Это было понятно. Но что до этого добытчикам? И вдруг одна и та же мысль пробежала в головах охотников. Если сам медведь в неё не попадёт, его надо загнать туда. Они взглянули в лицо вожака и прочитали на нём подтверждение своей догадки. Но как завлечь туда хозяина? Он хитёр и опасен. Отец объяснил звуками и жестами, что нужно прикрыть яму ветками и листьями, положить сверху падаль, а потом загнать в ловушку зверя. Клики ликования снова огласили лес. Как хорошо придумано! Неужто это возможно? До сих пор никому не приходила в голову такая мысль. Приплясывая от ещё неулёгшегося волнения, они отошли от ямы, чтобы собрать упавшие ветки, наломать новых. Не обошлось без ошибок. Одни ветки оказались слишком короткими, другие слишком гибкими и никак не хотели отделяться от ствола дерева. Наконец все они легли над поверхностью ямы, прикрыв собою ловушку. Охотники стали ждать, но зверь, как нарочно, не приближался к западне, словно чуя ловушку.

Лес из жёлтого стал голым, потом побелел от упавшего с неба чего-то белого и холодного, кусавшегося холодным огнём. Ветки над ямой тоже принакрылись тонкой белой шкурой, похожей на мех зайца в эту пору. «Хозяин» не приходил. Следов его не было видно далеко в округе.

Дни стали короткими, небо ― мутным. Белые мошки кружились в воздухе под порывами ветра, становившегося всё злее. Охотиться стало трудно. Ноги вязли и мёрзли в белом месиве. Яркий горячий круг света скрылся за небесными горами, может быть, ушёл навсегда, чем-то обиженный или разгневанный. Дни и ночи тянулись непрерывной чередой.

Потом ветры улеглись, снова появилось светило. Лучи его с каждым днём делались всё ярче и горячее. Из-под белой пелены показалась земля с уцелевшей кое-где зеленью.

― Ждите хозяина! ― сказал как-то светлым и тёплым утром отец. ― Он выйдет на свет голодный. Положим на ветки западни что-нибудь съестное, последнее из того, что у нас есть. Он учует и придёт.

… И он пришёл. Мальчик услышал скрип подтаявшего снега, хруст веток под тяжёлыми стопами. Он бросился в глубину пещеры.

― Отец! ― прерывающимся от волнения голосом прошептал он и тронул вождя за плечо.

Тот сразу открыл глаза.

― Он пришёл. Он пришёл! ― прошелестел его тихий шёпот, долетевший до самых дальних уголков жилища. Женщины, а вслед за ними и мужчины, проснулись.

Несколько мгновений они сидели молча, боясь выдать своё присутствие. Слушали, как зверь ходит неподалёку. Вот стихли его шаги. Должно быть, он подошёл к яме; стало слышно, как нюхает воздух, недовольно ворчит. Скрип, скрип… и вот треск веток, звук обрушившейся тяжести, удар о землю, страшный рёв.

Отец выглянул из пещеры. «Хозяина» уже не было на поверхности. Над тем местом, где были сложены ветки над ямой, зияла пустота, и оттуда раздавалось неистовое рычание взбешенного и испуганного зверя. С десяток копий полетели вниз. Через какое-то время всё было кончено.

Поднять зверя оказалось невозможно ― так он был тяжёл. Сняли шкуру и разделали тушу на дне ямы. «Хозяин» был велик телом. За зиму он исхудал. Шерсть висела на остове, но мяса оказалось достаточно, чтобы вся семья кормилась им целую неделю. Шкуру вытащили наверх, дали провялиться, а потом повесили над входом. Она хорошо защищала от холодных ветров и должна была отпугивать хищников. Так сказал Отец.

 

***

 

Мальчик Ваня Ветров, ученик шестого класса одной из московских школ, весенним утром шёл привычной дорогой в школу, думая о том, что до каникул осталось не так уж много времени. Он пересекал улицу, обходя привычное углубление на дороге. Сколько ни засыпали это злополучное место щебнем и гравием, через некоторое время почва опять оседала, как будто какое-то огромное чудовище в глубине земли пожирало всё, что вываливали самосвалы и утрамбовывали грейдеры и катки.

Мальчик не дошёл до середины улицы, как огромный КАМАЗ на всей скорости обрушился на хрустнувшую под ним колдобину. Асфальт треснул, вздыбился и стал медленно оседать. Под ним открылась большая, довольно глубокая яма. Теперь уже было не до школы. Ученик шестого класса решил дождаться прибытия ремонтников.

Грейдер, рыча и взрёвывая, точно большой зверь, разрыл обвалившийся слой асфальта и земли. Экскаватор принялся вычерпывать грунт. И когда рядом с местом обрушения выросла огромная куча мусора, на дне ямы открылось округлая, плотно утрамбованная площадка. По углам и в центре можно было разглядеть пожелтевшие кости какого-то крупного животного, полуистлевшие останки древка копья и несколько каменных, грубо обработанных наконечников.

В школу в тот день мальчик попал с большим опозданием. Классный руководитель, строгая женщина в очках с золотой оправой, в белоснежной блузке и чёрной юбке, сказала, что на таких «несобранных и ветреных людей ни в чём нельзя положиться, и из такого мальчика никогда не выйдет ничего путного». Ученик шестого класса Ваня Ветров выслушал её речь с опущенными долу глазами, но внутренне позволил себе не согласиться с непререкаемым крупным авторитетом.

Прошло много, много лет. Внутренний спор с учительницей продолжался. Чаша весов склонялась то на одну, то на другую сторону. И однажды, в перерыве между сражениями, мальчик, теперь уже вполне взрослый человек, сел к столу и написал что-то похожее на эту историю.