За лугом начинается лес

 

Я хочу вернуться туда, где веришь во всё

и совсем ничего не знаешь.

/из одной песни/

 

За лугом начинается лес. Сегодня утром он казался мне таким крохотным… Я рассматривал его, сидя на тёплом фундаменте нашего летнего домика, который стоит на отшибе за пределами города. Мы нечасто здесь бываем, но я люблю это место. Хотя отец и не пускает меня в лес. Помню, я подумал: лес такой крохотный, потому что он далеко. Ведь то, что далеко, всегда меньше, чем то, что близко.

Иногда я закрывал глаза, и по внутренней стороне век расползались цветные круги: оранжевый, красноватый, жёлто-белёсый… Солнце пришло из-за леса и вечером скроется где-то за домом. Мать учит меня не смотреть на солнце.

– Фелипе! – писклявый голосок звал откуда-то сверху. Сестра. – Фелипе, полезай сюда!

Я взобрался к ней на чердак. Она нашла среди старых досок пыльную панаму, которую я потерял в прошлом году, и, видимо, думала, что меня это порадует. Но мне было всё равно. Я уже собирался спуститься, как вдруг заметил, что с верхушки лестницы, приставленной к самому проёму чердачной двери, лучше видно лес, и так и остался сидеть, едва дотянувшись ногой до следующей ступеньки. Я принимал решение.

– Что ты там делаешь, Фелипе?

Я пожал плечами.

– Скучный ты.

Сестра скрылась за дощатыми рёбрами чердака. Мне показалось, она нескоро кинется искать меня.

 

… Счёсанное колено саднило. Солнечные лучи шныряли по облакам. Было странно: минуту назад я нёсся к лесу через луг, рвался изо всех сил, а теперь лежал в траве и спокойно разглядывал небо. Когда я бежал, трава была мне по пояс. Спутанные стебли мешали движению. Я долговяз, неуклюж… И – это должно было случиться, в конце концов, – я зацепился за что-то и рухнул на самое дно луга, в самой его середине.

Солнце взбиралось наверх по белым шершавым ступенькам. Ветер гонял тени травинок по моему лицу. Я закрывал глаза и смотрел цветные круги. Настырный шелест крыльев – прямо над моим носом зависла огромная бирюзовая стрекоза. Я подумал, что стрекоза размером с облако.

Облако такое же большое, как и стрекоза, и не важно, что оно находится дальше.

Кто-то невидимый потянул за ниточку, и стрекоза резко дёрнулась вверх. Теперь она стала меньше, чем облако, и вскоре вовсе скрылась из виду. То, что становится дальше, всегда потом скрывается из виду, это я знаю. А то, что никогда и не было близким, выходит, остаётся одинаково большим.

Но как же тогда крохотный лес, который я никогда раньше не видел вблизи?..

Я приподнялся и высунул голову из травы: дом казался уже меньше, чем лес.

 

Ближе к лесу всё гуще травы, всё запутанней стебли и корневища. Я исцарапал все ноги, на смуглой коже – мелкие алые зёрнышки крови. Сандалии нацепляли колючек и колосков. Но зато теперь я горд собой. Мне нравится: тёплые стволы, шумные верхушки… Внутри – темно. Но я не пойду дальше. Мне только хотелось посмотреть, большой ли лес.

А стена леса, оказывается, больше, чем стена дома. Дом отсюда похож на шкатулку… Может, всё действительно зависит от того, близко ты или далеко? А может, и не зависит… Ведь я же знаю, каков на самом деле мой дом. Значит, то, что находится дальше от нас, не всегда по правде меньше. Даже если то, что ближе – по правде больше.

– Фелипе!.. пе… пе… – эхо запрыгало от ствола к стволу.

Ах, она заметила, что я куда-то пропал. Нужно скорей возвращаться. Если узнают, что я был здесь, мне хорошо влетит. Разве им объяснишь, зачем я сюда убежал?..

– Фе-лииип-пе!!! … лииип… пе… пе… пе…

Сейчас я поспешу к дому, и оттуда лес снова покажется крохотным. Но лишь покажется…

Надо будет придумать что-нибудь насчёт поцарапанных ног и разбитого колена.

 

___________________________________________ ___________________

 

You вместо запятой

 

1.Живое

 

– Достань-ка мне вооон ту ветку…

Растопыренные пальцы с перепонками – крупные тёмные листья. Слишком высоко, ты не допрыгнешь.

– Вот, держи!

Ого, а ты упрямый…

Дурманящий белый цветок едва помещается в твои ладони. Нюхай, я не отпущу строптивую ветвь. Знаю ли я название? Нет. Я только могу предположить, что там, откуда ты родом, не растут такие деревья. Но, наверное, растут другие.

– С ума сойти! Ты всю жизнь живёшь здесь, каждый день ходишь мимо и не знаешь?!

Чудной ты. «Вся жизнь» – пара десятков лет – это не так много, чтобы можно было что-то знать. Да и не хожу я здесь каждый день. И тебя-то я привела сюда, только потому что…

Хотя, нет. Не важно, почему.

– Можно я сорву веточку?

– Сорви… Это большая честь для Дерева.

– Правда?..

– Только, боюсь, не довезёшь.

Хрусть… хрусть… и в твоих руках кусочек жизни. На сломе – кровь? сок?

Обрубок ветки обиженно метнулся к небу.

– Не жалей.

 

2.Мастер мыльных пузырей и травяные куклы

 

Нет, это не может быть ошибкой сценариста. Чёртовы наборщики… Снова вместо запятой красуется большая буква Ю. Что ж… Теперь так и придётся играть.

Не знаю, в который уж раз ты здесь вместо запятой.

 

***

 

Такие бездонные карманы… Ты вытаскиваешь пластмассовый флакончик с мыльным раствором. Тоже мне занятие – выдувать пузыри. Но, собственно, поэтому ты и здесь.

Побольше воздуха в лёгкие – и вперёд. Нет, так, конечно, не может больше никто. Эфемерная радужная плёночка поразительно послушна твоему дыханию. И она – о чудо – не лопается. Она встречает на своём пути препятствия и, как бы омывая их, впускает внутрь шара – вопреки всем законам физики. Хотя, кто сказал, что мы знаем все законы?

Я любуюсь и вдруг сама оказываюсь препятствием. Ни с чем не сравнимый – бархатный – холодок по коже. Жаль, его нельзя удержать более секунды. И надо ли? Плёночка, поглотив целый мир вокруг нас, совсем исчезает из виду. Но что-то после этого становится по-другому.

– Она лопнет? – кажется, я так долго глазела по сторонам, что и не заметила, как ты убрал флакончик обратно в карман.

– Конечно, лопнет. Но, надеюсь, мы этого не увидим.

– Дай-ка мне попробовать…

Я неуверенно откручиваю колпачок.

– Я немного умела когда-то…

– Это совсем просто. – Ты улыбаешься.

Нет, не просто. Точнее – нет ничего проще, чем выдувать вполне заурядные пузыри, какие получаются у меня. Едва я делаю попытку перевести дыхание, как мелкие брызги, разлетаясь, достаются воздуху.

– Это ничего… Я и сам очень долго учился.

Ты мастер.

– Ну вот же, посмотри, уже лучше!

Да, я знаю. Когда-нибудь я тоже научусь…

Но, когда я научусь, ты, быть может, уже и не будешь меня помнить. Или будешь, но мои успехи тебя интересовать станут всё меньше и меньше. Так бывает, я всё понимаю.

И пусть.

Зато теперь я могу показать тебе единственное, что я сама на сей день умею.

 

В трещинах старого асфальта растёт трава. И вокруг растёт трава. Я срываю несколько былинок – свежих ли, сухих. И вот – ловки движения пальцев – на моей ладони появляется некое новое существо. А-ля травяная кукла. Она весело подмигивает тебе, вскакивает и отжигает чечётку у меня на руке.

– Да, они у тебя чудесные! Я всегда знал.

– Держи, это тебе.

– Мне?!

Ты удивлён… Ах, да. Если вдруг обнаружишь у себя в карманах ещё несколько, знай: все эти плетёные чуда-юда – трюк, фокус. И не надо искать в них никаких смыслов. Я сама не больше, чем иллюзионист в цирке. А ты сидишь в первом ряду, смотришь моё представление. И тебе вроде бы что-то это напоминает… что-то не так…

Не верь.

Не знаю, на кой чёрт мне всё это, но если растёт трава, то почему бы ей не стать чем-то более долговечным?.. Хотя, это ведь сущий самообман: когда-нибудь живые зелёные куколки всё равно пожухнут и уже не смогут танцевать. Жаль, конечно, ведь кроме них я ничего-то больше и не умею. Главное, чтоб они не получались слишком мной, иначе грош цена всем фокусам.

И пусть эти существа живут по моему сценарию, раз уж и я живу по чьему-то, да ещё и с вечными опечатками.

Травяная пигалица пляшет и пляшет – уже на твоей ладони. Ты, кажется, рад ей. (Однажды я вспомню, что ты когда-то им радовался – да разве были они ещё кому-то нужны, кроме тебя?!)

Я знаю, ты тоже умеешь плести человеческие фигурки из былинок. Но твои хотя бы честней. А если мои так лживы, то почему они оживают?

Боюсь даже предположить, что в них есть какая-то правда.

И, может, буква Ю – тоже своего рода хитрая задумка сценариста, а вовсе не опечатка. Но откуда мне знать. Я снова всё путаю… А тебе, кажется, пора.

«Внимание встречающих… Прибыл автобус…»

Тьфу ты, нет.

«Рейс номер…»

И это не то.

«Со второго пути отправляется…»

Ладно, какая разница. Ну обернись хотя бы! (Так, кажется, принято). И помаши рукой (да, вот так). Видишь – вот только эта скомканная улыбка. И никаких соплей, никаких двусмыслий.

Такой ты меня забудешь.