Что нужно человеку, чтобы он почувствовал себя счастливым? Ответ и очевиден, и совсем не

очевиден. И всё и ничего, но вот что именно нужно, сколько и в какой момент? Судите сами.

 

Проза жизни – пришло время постричься, и я зашел в парикмахерскую. Небольшую, на первом этаже

жилой десятиэтажки. Я регулярно в нее заглядываю по такому же поводу. Во-первых, совсем рядом,

а во вторых, что мне очень нравится, в ней никогда не бывает очереди. Расположена она в давно

знакомом, далеко не богатом и даже наоборот – «сермяжном» помещении на первом этаже, ощутимо

попахивающем подвалом и котами. Сидящая за высоким барьером, практически невидимая мне

женщина сказала грудным голосом, не высовываясь:

- Проходите в зал. По диагонали, ближнее к окну кресло. Садитесь, мастер сейчас подойдет.

В «зале», площадью квадратов эдак в пятнадцать, расположились четыре стареньких кресла. В

одном из них шла работа над имиджем довольно массивной дамы среднего возраста. В зеркале

напротив указанного мне кресла я хорошо видел, как стройная девушка ловко насаживала на голову

женщины что-то белое. Я разглядел бигуди с подложенными бумажками… С одной стороны, зачем-то

хотелось понять, для чего там бумажки, а с другой - смотреть на это совсем не хотелось. Мне больше

нравятся женщины с уже готовыми прическами на голове, а еще больше – просто, естественно и

аккуратно расчесанные. Такое достает не просто до души, а… О чем это я?

 

Какая может быть мужская стрижка в моем, довольно солидном, стадии «уже далеко не мальчик»,

возрасте и при самом минимуме волос на голове? Бюджетно-минимальная, машинкой с насадкой №3,

то есть почти до состояния максимального сходства с коленкой. Можно назвать и иной объект для

сравнения, но не буду, потому что не очень это эстетично. Очень просто и очень удобно – никаких

мучений с выбором фасона и с определением метода стрижки. Просто косят себе и косят машинкой то,

что попадается. И ни тебе волнений, ни тебе впечатлений. Это, конечно, если машинка не тупая и не

«кусается».

 

Так вот, машинка в тот раз кусалась и стремилась иногда то ли зарыться в мою голову, то ли отсечь

уши и все иное, торчащее из нее. Это раздражало, правда не очень сильно, потому что сразу

отвлекся. Молодая женщина-парикмахер набросила на меня сав… Нет, это называется «пеньюар»,

если я не ошибаюсь. Начало процесса было резким. Надавливая электрической машинкой, она стала

буквально пахать мою голову. Спрашивается, чего там пахать-то? Все равно, ничего нового там не

вырастет! По пути она постоянно что-то роняла. То ножницы со столика, то расческу, то зарядник для

машинки, то еще что-то, пока вообще, не уронила саму машинку, которой стригла. Мне стало немного

весело от такой обстановки, но веселью этому не суждено было продолжаться долго. Пока я

принюхивался, чтобы утвердиться в предполагаемой причине такого массового падения предметов,

на голове моей началась зачистка посторонней растительности с бровей и прочих мест на лице, где

волосы тоже растут, хотя это и совсем не естественно, на мой взгляд.

Внезапно комната осветилась ярким солнечным светом, который пробился, наконец ,через сплошные

облака. Все заиграло яркими, сочными красками. Собравшись было порадоваться этому факту от души,

я поднял глаза и увидел в зеркале такое…

На моей, такой блестящей по случаю только что организованного отсутствия волос, голове появились

обширные пятна отвратительного розового цвета. Мне показалось даже, что они были припухшие…

Все во мне упало. Я был совершенно уверен в том, что еще пять-семь минут назад их там не было!

Но сейчас я собственными глазами видел это уродство на голове… Первая мысль, возникшая в

голове, гласила: «Вспахала все-таки!» Видя, как рука мастера легла на одно из пятен, я внутренне

содрогнулся, представив себе, насколько ей противно этого касаться, если мне самому противно даже

смотреть!

Через минуту – две все было закончено. Я встал и, чувствуя на себе неимоверный груз случившегося,

буркнул дежурное «спасибо» и на ватных ногах траурно пошел к барьеру, за которым сидела

администратор, она же и кассир.

 

Подходя, я хотел было спросить, сколько с меня причитается, но тут… Из-за барьера поднялась та,

которая там сидела. Я никогда ее раньше не видел. Новенькая. Зрелище было совсем не из простых.

Тревожно-всклокоченная прическа из антрацитно-черных волос, по размеру несколько больше самой

головы, щедро и многоцветно раскрашенные, несколько выпученные глаза, но главное – губы…

Темно-вишневого цвета, с сумасшедшим, неестественным блеском, но главное – надутые, словно

автокамера из детства, накачанная для плавания…

Неимоверным усилием воли я заставил себя не менять траекторию своего движения, размер глаз и

выражение лица.

- С вас двести рублей, - томно сказала она нежно-обволакивающим баском,.

Я понял, что следующим со мной должно произойти что-то такое, что разом прекратит либо мое

существование на этом свете, либо еще что-то в этом духе. Именно в таком состоянии я и подошел к

вешалке, аккуратно отворачиваясь от висящего на стене зеркала, взял куртку и, надевая ее, все-таки

не выдержал и посмотрел на свое отражение.

Нормальная, лысая голова. С носом и ушами. Без каких-то конструктивных изъянов, повреждений и

без этих отвратительных псориазно-экземных пятен. Я был настолько поражен их отсутствию, что

даже чуточку расстроился на мгновение – «а где они, почему нет?!». Чтобы закрепить все это, я

метнулся к двери в комнату с креслами.

Из окна сплошным потоком лучей било яркое предвесеннее солнце. На кресле, в котором несколько

минут назад сидел я, восседала стригшая меня мастер, развернувшись лицом к женщине в бигуди. Но

главное – половина ее лица была покрыта тем самым ужасным розовым пятном! Однако мне все уже

стало понятно. Источником этого медицинского феномена была ярко-розовая штора из

полупрозрачной ткани с довольно фривольно-выборным названием «органза», слегка надвинутая на

окно.

Совершенно невозможно описать тот адреналин, ту сумасшедшую радость, те потрясающие эмоции,

которые охватили меня! Это можно сравнить только с мощным орг… Впрочем, мы сейчас не об этом.

Примерно с час я был на седьмом небе, я любил всё и всех, я летал на крыльях, я… И так далее.

 

Однако теперь я точно знаю, что такое счастье! Недолгое, случайное, но счастье. Полное и

абсолютное, однозначное и великое. Умный человек когда-то подсказал мне, что если цвет жизни

приблизится к маренго, если станет тошно и скучно, если тяжкие мысли одолеют, если всё не клеится,

то нужно лечь на пол в тишине, закрыть глаза и, раскинув руки, попытаться забыть обо всем на свете

и вспомнить самые приятные и сильные ощущения, что довелось в жизни переживать. Вспоминая их,

обязательно получишь такие же, что позволит перезарядиться сознанию. И я теперь точно знаю, как и

чем буду перезаряжаться, когда совсем уж туго станет на душе!

 

Февраль 2017