В дорогое окошко мне теперь уже не достучаться. А зелёная краска, словно листья, пожухла на раме… Я сюда вырывался – Боже праведный, каюсь! – нечасто, Говорил, улыбаясь: «Вот и я! Не ждала? Здравствуй, мама!» Вечер тихий приветил тишиною за отчим порогом. Старый пруд и деревня в звёздном свете опять утонули… Ты уходишь всё дальше по дороге, где ходят и боги. Я в сомненьях терзаюсь: «В жизни вечной тебя догоню ли?» Предназначено роком мне во мгле долгих лет раствориться, В изумленье ль с обрыва полыхнуть огнегривым болидом, – До последнего дня я в одиночестве буду молиться, Чтобы светел был путь твой в тёмном холоде царства Аида. … На невзгоды не сетуй. Бренной жизни поток быстротечен. Всё же счастлив ты, если осознал в сонме грусти и гама, Что живёшь-то всего-то ради светлой единственной встречи, Ради слов несказанных: «Вот и я! Не ждала? Здравствуй, мама!» |