Он пишет самоуверенно, и колет непреднамеренно, Отчасти в пылу истерики по нервам в аккорды вшит. В повышенном тоне стерео, и внутренний глас – не верь ему, Пусть даже непреднамеренно он душу растормошит. И будет по фильмам знаемый, нелепый и неприкаянный, Желанный, неприкасаемый, наркотиком жить в крови, А ты, стиснув зубы в крошево, откажешь – как будто нож ему Меж рёбер больного прошлого засунешь. Реви и рви. И рвётся всё то, чем сцеплено, и скотчем сто раз залеплено, В который уже замедленно закинешь таблетку в рот, Прихода вновь не получится, на граблях уже не учатся, И, видимо, снова мучиться – тебя больше не берёт. А он говорит раскатами, и фразами чуть поддатыми, И шутками бородатыми он хочет найти пароль… И колешь себе забвение, забывшись в местоимениях, Судья объявляет прения, но доводов – полный ноль. За вдохновение спасибо Sergii Sedrik Lokshin. |