Помню, как прозрел от истины, почерпнутой из Веды: Ты прежний и ты - грядущий - явления разные. А в настоящем - тебя вообще - не существует. Уиллем Джемс пишет по этому поводу весьма значительные для меня слова: «Бог - это творец бессмертия, причём бессмертия личного». Однако старик Борхес, этот старый маразматик, утверждает своим псилоцибиновым словом, что существует один единственный Синий Тигр, а все остальные его ипостаси, раскинутые в континууме – это суть стоп-кадры, приснившиеся сему животному. Лично меня умиляет, как из сего единого зерна-постулата начинает ветвиться сад расходящихся силлогизмов. Они множатся и стремятся замкнуться в единой точке вселенского парадокса. Нет! – я есть! Меня много! Я раскинулся всеми своими впечатлениями, мыслями, побуждениями и пробуждениями в пределах своей жизни. Вот - я 4-ёх лет. Я играю в прятки с дедушкой Лёвой. Он, озорник, спрятался от меня в стенном шкафу. Но я его сейчас обязательно найду и восторженно завизжу. А он - хохоча взметнёт меня к потолку и усадит на плечи. Вот - я в институте. Самоутверждающийся в первом незнакомом обществе, впервые оказавшийся в другом городе, - юнец. Вот – я на войне. Смотрю распахнутыми глазами на дурь человеческих поступков, и впечатываю в себя всё это непотребство... Вот - я впервые женился… Вот – стал счастливым отцом. Вот – занялся бизнесом и почувствовал свободу… Вот – разорился и начал жизнь с нуля… Вот – получил признание в обществе и стал дедушкой… Вот – обрёл покой, уехав в Эрец…

Вот он – я, - весь чистый, как хрусталь – вкраплён в корону бессмертного Адама Кадмона, который был, есть, и будет нетленно хранить информацию обо мне. И когда он решит, отразиться в ней снова, - я опять прорежу пространство своим младенческим криком. И практикант-абиссинец радостно сообщит моей маме: «Это мальчик!»