Лист однокрылый Лист однокрылый, рыжий, как лис, Нагло влетел в окно. «Ты, как и я! – прошептал мне Лист. – Тоже крыло одно». «Мы с тобой из одной трухи, Тех же прожилок сеть. Ты оттого ведь пишешь стихи, Что не можешь взлететь». «Хоть и недолгим был мой век, Знаю твою напасть: Лист, однокрылый, как человек, Может только упасть». «В братской могиле спать не хочу, Гнить за твоим окном. Я к твоему прирасту плечу, Стану вторым крылом», «И полетишь ты, небом дыша, Даже не глядя вниз. Одним крылом у тебя – душа. Вторым – прошлогодний лист». Лист мне шептал, залетев в окно, Хрупкий, живой на миг. Но я не слушала, я давно Забыла его язык. Рай Ограда из молний. Дорожка ведёт к садам. У калитки надпись: «Добро пожаловать в май!» «М» перечеркнута и приписана «Р». И голос свыше: «Вы уж простите, мадам! Ангел, писавший это, такой раздолбай... Да проходите, ma chEre!» Прохожу. Яблонь в саду – сортов пятьдесят. Яблоки зреют тяжёлые, как планеты. «Да вы угощайтесь!» – но я не лох, Говорю: «Спасибо, знаю, нельзя». «Про нельзя – это выдумки человека», – Усмехается голос. «А Вы кто?» «Бог». У ограды мычит корова-единорог, И голая баба её, как собачку, тискает, А рядом – голый парень в тени ветвей. «Это Адам и Ева», – знакомит Бог. – «Живут с постоянной пропиской». «От кого же люди пошли?» «От змей». Дальше – больше. За садом течёт песок, Там у самого кружева моря поставлен трон, И сидит-рыбачит седой, Небритый и без носок Император Нерон Вместе с живой женой. А неподалеку другая Ева играет в гольф – Одета в стиле винтАж, Манерна, как «ох» и «ах», И здесь же мужик её, Гитлер Адольф, Рисует морской пейзаж В нежных тонах. У меня, понятно, от шока нет и слов. А Бог мне тихо шепчет из-за кустов: «Вы не подумайте, милая, я не тюфяк. Я ежедневно сжимаю себя в кулак, Чтоб не разделаться с ними всеми. Я бы немца молнией прямо в темя, А потом бы долго варил в котле На среднем огне. А с рыбака бы соскрёб потихоньку кожу, Потешаясь, как он орёт: «О Боже!» Лишил бы его ногтей, зубов и глаз. Я об этом думаю очень часто. Как вы о еде – практически ежечасно. Если б мог, никого б не простил, не спас… Только чем бы тогда я был лучше вас?» На станции «Май» На станции «Май», в посёлке «Сиренево» Вечно весна за окном. За пять дыханий до отправления Я влетела в вагон. Ты меня ждал, волновался страшно, Бледный, смешной и смелый. Я – босая, в ночной рубашке, «Вещи где?» «Не успела!» В сумке – блокнот, шоколад и Бунин, Как подобает леди. Едим мы всего до Июня, Вдвоём до Июня едем! Дальше – не надо. Дальше – детали, Взрослая жизнь с помехами. Мы говорили и целовались. В общем, Июнь проехали. А глаза у тебя, как небо. В них летать не устанешь. Мы на Июле купили хлеба И поехали дальше. Мало ли станций в календаре – Станций мы не считали. Август проспали, на Сентябре И выходить не стали. Вот и Ноябрь из темноты – Чист, нелюдим и сер. «Дальше», - заволновался ты, – «Только зима и смерть!» «Дальше – пресность и белизна, Холод и боль вне квоты!» Спрыгнул – и я осталась одна. Дура, одна, с блокнотом. Мне контролёра задобрить нечем. Он за мной – по пятам! Поезд подвозит нас всех к конечной, Спрыгиваю, а там… Станция «Май». Посёлок «Сиренево». Радуга после дождя. Я, удивлённая и весенняя, Иду домой без тебя. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
