Читайте о тайной операции! Она против такой же! Вы знаете, что молодые пары, восемь лет назад ушедшие на семейных лодках, завершают маршруты среднего космоса. Что вернулись уже Роговы с выполненной работой и семилетним сыном. И попали в орбитальный карантин, вскоре названный ошибкой. Не знаете вы, так как видели причёсанные сюжеты, что после посадки Роговы то и дело замирают, мычат… На газету вышла некая, скажем так, контора. Предложила вместе проверить одну догадку. Если верна, то выдать жареное в эфире. Поднятый на орбиту грузовичок оказался возле ангара, с теневой стороны, выкинул серенький шкафчик и был таков. А серенький прилепился незаметно к ангару того же цвета. Я и некий спец (точнее скажу лишь – больно костляв), бок о бок и стянутые ремнями, глядели из шкафчика через очки, которые показывали нам картинку по ходу движения. Внизу голубело, справа серело, всё остальное чернело, но и сияло мириадами алмазов. Сверху, косо вперёд, по роскоши мазнуло, и высветилась вторая лодка, которая заходила на орбиту ожидания. Красиво заходила. Янтарная, будто лакового дерева. Раскинула вёсла-солнцепанели, распустила сияющий парус. Боковым зрением я видел, что конторский играл джойстиком. К лодке прыгнул робот-паучок, цапнул антенну, паутинкой связал ихнюю сеть и нашу. Повелитель паучка, выглянув через что-то там, вытянул картинку к нам. Предстала главная каюта, которую семья оформила так. На дощатых стенах два а-ля окна, в одном Земля-малютка замерла у безграничья, в другом волнуется большеблизкий луг. Много фото, которые вращаются вокруг ребёнка, и неумелых рисунков. Возле пульта резные лавки с ремнями безопасности. На лавках лежали плечистый блондин в синем комбинезоне, хрупкая брюнетка в зелёном и русая девочка в жёлтом. Разбуженный капитан Лось (мне сказано, лавка покалывает) узрел на экране большую Землю и явно хотел радостно заорать, но экран выбросил красное "СТОП!". Далее чёрныe строки космоцентра: молчать, по лодке могли пальнуть жучком; не будить дам, а то молчания не будет; убрать парус и вёсла, в глухом ангаре все получат ЦУ доктора Дубина; секретность, за нарушение закрытый космос. – Ё! – больно дёрнулся костлявый. – Всё-таки это! Ну, центр уже попался, можете строчить. Пока я писал о былом (пальцами шевеля на поясном сетеграфе), из ангара высунулся красный поддон, и будто язык слизнул янтарное угощение с алмазного блюда. Пасть, закрываясь, зажевала паутинку, доведя картинку до чёрно-белой трясучки. Но ничего, можно понять. Лавки стали креслами. Лоси видят, что доктор прописал: "Нет мату, нелепость которого влияет на дела! Вы в опыте по чистке языка. Ваша первая лодка, выйдя на связь, призналась: “У наших все матом”. Что подтвердил голос малыша. Какой пример?! Но центр на нужной стороне. Отложил посадку ради карантина. Оберегая честь нашей космонавтики, замял. Вас почистим тихо, до плановой посадки. Недоспите на орбите ожидания, зато наработка для чистки всех лодочников. Затем всей страны. Будет она, улучшив слова, первой в делах! Итак, фиксируйте, на что автомат пикает, после хорошей длины приличной речи ангар откроется”. Значит, Роговы боялись ляпнуть. И секретность… – Видишь ли, Юля, – отвечает мама большим глазам, обретя дар речи. – Есть особые слова. Их не надо. А Роговы да. Потому что из армии, где это ничего. Сказав о своих, думали как раз о военных. А люди подумали про всех лодочников… Ну, по случаю просветим дочку. Мы же хотели, Дима. Чтобы для ребят не с Луны свалилась. – Да, Зоя, сделаем арест уроком жизни. – Я видела слова! – сообщает Юля. – Были не плохие, почему-то испортились. – Шустра! – изумляется Зоя. – Не только по нашему списку читала… Слова испортились, потому что ими выражали плохие эмоции. Жизнь была такая, что выражались часто. Привыкли говоритъ как слова-сорняки. Матерные сорняки самые стойкие, даже мутируют, когда их травят, и лезут. Конечно, надо бороться, неприятны многим. – Знать, а то не всегда поймёшь родной язык, но избегать, – итожит папа. – Запрет? Уточнить бы. Кто-то уже не отвыкнет, и ничего, если вокруг терпимые. Кому-то в особом случае резерв. Легче собраться. Разрядка… Ладно, что прессе о нашей одиссее? Главное, конечно, прорыв. На многосемейном корабле вообще в дальний космос можно. Есть кому отправиться, и будет кому вернуться… А личное самое-самое? У меня тяжелее всего были роды. Но готов ещё принимать. – Герой! – смеётся Зоя. – Я ещё родила ценную мысль. Говорят, во всём космосе рай возможен на Земле. Нет. Везде, куда придёт любовь. – Я о мини-комете Юля! Как чинили очистку, я сходила в пакет, его за борт, а он бах. И куча цветных ледышек!.. Нет, о другом. Дети гордятся родителем-космонавтом. А я рада: вы были в космосе и со мной. И тут со мной будете, пока школа! Карантин выплюнул их. – Ну и встреча, – Юля потирает ушиб. – Как кукол! – злится Зоя. – А не слетать ли поглядеть, как стали яблони цвести? И понять оттуда, что тут. – Хм, – озадачен Дима. – Ну, туда сейчас удачен путь. Да, свободно узнать о здешнем. Грабят секретно казну, прикрываясь лодками? Могли же услышать нас, а не в загон под автомат. Или начинают с языка, потом на мозги?.. Ну, мы вольные пионеры. Договорную работу сделали. В лодку вложено наше и спонсоров. Космос могут закрыть только тут. Пресса есть и там. На экране суетятся слова начальника смены. Мол, не надо туда. Если кто перегнул тут, так это дельцы да политики, задурили нас тоже, деньжат обещая. – По местам лежать! – капитан кликает вёсла, парус и Марс. – Надо доспать. Хм, что-то сон нейдёт. А ну-ка резервное в особом случае. – И выдаёт ядрёное, что вылезло после языковой чистки десять лет назад (не читать особо ранимым). – Перчик в трахейку! Дима сказанул и уснул. Дамы следуют примеру. Вырубило связь. Вёл репортаж О, Феникс. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
