Как всегда, виртуозно и непринуждённо, Джон с первой фразы, после «жили-были», мастерски ввинчивает интригу портретом нищего. Портрет будет продолжен через небольшой диалог, и продолжен твёрдым рецзом описанием руки незнакомца, описанием через символы «корень», «кора», «болотная коряга». Что-то земное, древнее, глубинное беспокойно прорывается к нам через образ главного героя.

И тут же рядом страх современного порядка — страх подхватить инфекцию, которая ни какая-нибудь кожная болезнь: грибок, чесотка, а то и, упаси Бог, проказа.

Впечатляющий облик нищего не оставил равнодушным повествователя, тогда восьмилетнего мальчика. На скатерти обнаружилась зазубринка, и я старательно ее расковыривал.

И вскоре мы слышим слова, которые никого не смогут оставить равнодушными: «...я умер осенью прошлого года. Пятое октября — вот день моей смерти. Мерзкая осень... дождь, ветер. И красный свет сквозь залепленное листьями окно. Я не чувствовал боли, как будто резал не свою, а кукольную плоть. Только благоговейный ужас.»

Конечно, рассказ читается не просто интересно, а на едином дыхании! Надо сказать, и на пятый раз я прочитала его на едином дыхании! Спасибо, Джон, за потрясающую ЛИТЕРАТУРУ! Тем более, фантастику, да ещё такую психологичную.

Тема довольно скользкая уже тем, что не каждому она покажется весомой. В рассказе раскрыта неразрешимая для героя душевная коллизия. Ведь он мог отсидеться за спинами людей, как и все. Но что-то погнало его вперёд, в огонь. Ведь не за кошкой же он туда шагнул, вероятно, он о кошечке этой, может, и не знал никогда — она же домашняя. А Фредерик не хаживал в гости к фрау Бланк, хотя мог видеть кошку в окне — они жили в одном дворе. Но явно, он в огонь шёл за малышами несчастной женщины, которая, к тому, ещё и на сносях. Зрелище её беды, конечно, такую чувствительную натуру, как девятнадцатилетний Фредерик, потрясло до такой степени, что о себе он просто не думал. Чудом не сгорел, а кошку принял, конечно, как дар неизвестно за что, тем более, белоснежная кошка сама в руки ему прыгнула. Как пометила белым цветом. Цветом смерти в некоторых вероисповеданиях.

Но в человеческом обществе жизнь животного и человека никогда не ставится на одну планку. А Фредерик рассуждает иначе. Впрочем, многие великие умы и учения рассуждают так же, как Фредерик.

В то же время автор нам напоминает, что чем больше стараешься помочь, тем больше с тебя спросится. Истина, против которой сложно что либо возразить. Ясно одно, не за подвигом и славой шагнул Фредерик в огонь — слишком велика бы была цена подобных «величий».

Но вокруг не просто обыватели, а люди, которые поступок юноши восприняли, прежде всего, как унижающий их достоинство. Как его гордыню. И это же было указано в «бумажке» из рая... И сам он так же, почему-то, считал...

Надо отметить, описания рая, ангела, ада глубоко индивидуальны и красочны. Топология восхитительна, да ещё в режиме травелога. Вообще, весь рассказ чётко виден — как кинофильм, все до единого герои не просто живые, но озвученные и дышат, каждый живёт своей собственной жизнью, и даже муж фрау Бланк, не спросивший о детях, но первым делом пригрозивший расплатой за сгоревшее имущество (волосы встают дыбом), более чем узнаваем. Как и родители рассказчика, и зеваки на пожаре, которым для достоверности восприятия присвоены ещё и имена.

Рассказ о многом... Как всегда у Джона, в повествовании есть и философское музыкальное лирическое отступление (о времени), которое выполняет роль композиционной связки, и просто рассуждения, воспринимаемые не как умствования, но интересны раскрытием внутреннего мира героев.

Мы ужасаемся участи самоубийцы, в то же время, зная характер Фредерика, понимаем, как тяжко, практически невозможно было ему вырваться из чувства вины, которое он сам, в первую очередь, на себя взвалил. Да многие люди в суете просто забыли бы о случае на пожаре, многие случай этот бы переосмыслили, а многие, я убеждена, совсем не думали так, как это воспринял для себя Фредерик. Но далеко не только в аду каждый сам себе палач. Так легко потерять любовь, сострадание, душевный покой, которые не купить ни за какие деньги, особенно таким ранимым людям, как Фредерик.

Очень символичен выход из ада, который, оказалось, вовсе не охраняется. Метафоричен, потому что Фредерик даже не попытался выйти из ада своей души, а он когда совершил самоубийство, конечно, путь назад в мир людей, как равному, был для него отрезан.

Но многие ли могут выйти даже не из ада своей души, а из ерундового помутнения сознания, плёвого заблуждения? Немногие. Потому что требуется для этого недюжинный поток энергии и усилий в нём. А человек в массе своей инертен, и редко кто пытается стать чем-то иным, чем делают его обстоятельства, среда и время. И об этом тоже заставляет задуматься рассказ. И хочется об этом задуматься!!! Потому что — наглядно! Ведь хороший парень, добрый, с большим сердцем, а жизнь загублена. Потому что — случайность, потому что не повезло... Пиявка впилась намертво. Она и явилась ему вместе с образами погибших малышей, что с ней возились в луже, и довершила вампирское своё дело.

Но в финале автор не просто даёт герою шанс, а спасает наверняка. Ведь мир людей кажется Фредерику безнадёжно чужим, холодным, несправедливым. И потому он обращается за молитвой к детям. Дети ещё искренни, непосредственны, и их молитва достигает того, к кому они обращаются, даже не зная точного адреса!

Нет, это скорее не хэппи энд — Фредерик ведь не ожил чудесным образом в бренном теле, и не набрёл на машину времени. Главный герой не выдержал испытания среди людей, но был в этом испытании тем, что он есть. И это более чем немало — это немногим по силам. А потому финал воспринимается как высшая справедливость: Фредерик уходит к своей ласковой кошечке, за которой, и не только за ней, будет с удовольствием ухаживать. Человек, наконец, в кошачьем раю займётся тем, что, как оказалось, отныне единственно близко его сердцу. Я, как читатель, принимаю с пониманием и благодарностью такую концовку.

Сказки нужны, необходимы. Если мы сами их себе не расскажем, то это мало кому придёт в голову сделать. И придумать хороший конец, а здесь конец именно хороший, может далеко не всякий автор. А в данном случае лишь тот, который очень и очень любит кошек! Так что, в какой-то степени этот рассказ для любителей кошек, хотя, конечно, название можно истолковать и в иной интерпретации. Однако с первого же абзаца нам становится ясно, с какого рода повествованием мы имеем дело и Джон Маверик нас не разочаровывает!