- Нет, ну, с этим надо что-то делать! – решительно сказала Она себе, - столько лет сотрудничаем, общаемся, дружим – и ни разу так и не увиделись…

Она много раз звала его в гости, а Он всё отказывался – мол, слишком далеко они друг от друга… А выяснилось, что Он просто боялся полёта в самолёте – бывают такие фобии у мужчин… А скорее, просто не хотел приехать – по каким-то своим важным причинам…

 

В общем, через два дня она летела в самолёте – с пересадкой, поскольку полёт был и вправду неблизкий. У неё было время вспомнить все эти годы, в которые они так тесно соавторствовали, хотя только виртуально. Но при нынешних технологиях – разве это проблема? Они переписывались, тем для разговора было множество – они сходились во вкусах, во взглядах, в увлечениях… Потом обзавелись скайпом и часто разговаривали.

Дружески, весело… А иногда на полном серьёзе – если тема разговора была серьёзной…

 

Она любила его. И не скрывала этого, хотя и не афишировала. И Он знал это. И Она знала, что Он знает.

Но никогда об этом они не говорили, разве только вскользь, в шутливых тонах… Она – привязана к семье, у него – жена, хоть и в другом городе…

И лишь однажды, в свой день рождения, Он, судя по всему, отметивший это событие изрядной порцией спиртного, позвонил ей почти в полночь, зная, что она никогда не спит в это время... Говорили они долго. И где-то в разговоре она предложила ему найти себе кого-то для реальных отношений, чтоб скучно не было. Он поинтересовался, имеет ли Она в виду женщину какую-нибудь. Она ответила, что да, конечно…

- Всё равно мне лучше тебя никого не найти… никогда, - сказал Он.

- Да, наверное, - с улыбкой признала Она. … Но я же так далеко…

- Вот… Об этом и речь… Поэтому, если что-то… Что потом? Нет будущего…

Потом помолчал несколько секунд и сказал:

- Я люблю тебя. Ты слышишь? Я… тебя… люблю… И жду здесь, у себя… Всегда…

 

Она перевела разговор в шутливую плоскость, понимая, что он изрядно пьян и не очень контролирует себя…

На следующий день, когда Он снова позвонил и заговорил в своём прежнем дружеском тоне, Она спросила: «Ты хоть помнишь, что ты мне вчера наговорил?»

«А что, я что-то говорил?" – засмеялся Он – и Она поняла, что всё он прекрасно помнит…

Больше они эту тему не поднимали…

Хотя Она написала ему в тот день письмо, в котором просила не ругать себя, не корить за тот ночной разговор, за те невозможные слова. «Целых пол чала я была счастливейшей из женщин. Разве этого мало?» - так заканчивалось письмо…

 

За долгую дорогу она, конечно, устала, и ужасно переживала, что Он увидит её уставшей.

Невысокая, но отнюдь не хрупкая, не отличавшаяся идеальными пропорциями, но как-то ладно скроенная, она выглядела очень привлекательно. Совсем не красавица, она знала, что очень обаятельна и мила, и что умеет нравиться…

Но ведь это их первая встреча, и ей так хотелось понравиться именно ему в реальной жизни, при личной встрече…

 

Он встречал её в аэропорту с букетом гвоздик – знал, что Она их любит. Выше среднего роста, седоволосый, коротко стриженный, с умными, внимательными, проницательными глазами и тёплой улыбкой, с которой Он становился невероятно милым и даже застенчивым…Узнали они друг друга сразу, словно прежде виделись каждый день. Радостно обнялись, жутко обрадовались встрече…

Пока добрались до его городка, был уже поздний вечер. Но после душа, посвежевшая и сбросившая усталость, Она уже вышла к нему, зная, что спать сегодня они не будут – столько всего нужно рассказать!

На столе – вино. Хорошее, дорогое. Готовился же к встрече. Ещё - какие-то овощи, фрукты, какие-то пирожки, явно покупные – ну, нормальный быт живущего в одиночестве мужчины…

Но как хорошо им говорилось, как славно гляделось друг на друга!

Потом он снял со стены одну из своих любимых гитар и спросил:

- Что тебе спеть?

- Что хочешь… А скамеечка, маленькая, низенькая, у тебя есть?

- Ну, конечно, ты же говорила когда-то, что хочешь посидеть у моих ног, пока я буду для тебя петь…

- Помнишь? – засмеялась Она…

- Помню, - серьёзно ответил Он…

 

И пол ночи – Она у его ног на скамеечке, так, как ей мечталось, а Он пел ей романсы.

Только ей…

 

И всё же усталость взяла своё – нужно было отдохнуть… Ей была отведена небольшая угловая комнатка, уютная, с удобным диваном, маленьким столиком и широким окном…

Уснула она быстро, и спала крепко…

Утром они вдвоём, быстро и весело, приготовили завтрак, выпили чаю – и ушли гулять по окрестностям…

Они ездили на чудесную быструю речку, ловили какую-то рыбу, и Он дивился, как Она ловко управляется с удочкой. А Она рассказывала ему, что они с папой частенько рыбачили по выходным, когда она была ещё подростком…

Они ходили в лес, Он водил её по каким-то заповедным тропкам - и Она не могла надышаться этой свежестью, этим чистым сосновым духом…

Ездили в какие-то крепости, на какие-то чудесные озёра… Это было интересно, это было замечательно…

Возвращались домой, покупая что-то попутно в магазинах – и она готовила обед, стараясь побаловать его отменно вкусными блюдами, на которые была мастерица. Он восторгался, с аппетитом опустошал стол, и говорил, что никогда не ел ничего более вкусного... И Она искренне радовалась, что ему нравится то, что приготовлено её руками…

И они разговаривали, разговаривали – долго, много, обо всём. Рассказывали друг другу свою жизнь, с самого детства… вспоминали родителей, близких, какие-то забавные или серьёзные ситуации… Слушать умели оба – поэтому разговаривать можно было бесконечно…

 

Вечерами Она звонила домой, и они вдвоём, наперебой, рассказывали её сыновьям, где были, что видели, куда собираются завтра.

Дни летели в тёплом, дружеском и невероятно приятном общении…

 

И как-то очень быстро наступил последний вечер – на следующий день Она должна была улетать… Засиделись за поздним ужином, всё вспоминали, что ещё о чём-то не успели поговорить… К полуночи Она сказала:

- Пора… Нужно всё же попытаться выспаться… Спокойной тебе ночи…

- И тебе ночи доброй…

 

В комнате, ставшей уже привычной за эту неделю, переодевшись в лёгкий халатик, Она подошла к окну, распахнула его настежь, пытаясь запомнить аромат свежести и прохлады.

Продумала с грустью о том, что это – ПОСЛЕДНЯЯ её ночь в его доме, к которому она успела привыкнуть так, словно он был её родным домом…

Похвалила себя за то, что ни разу не позволила себе выйти за рамки дружеских тёплых отношений… И обругала последними словами за то, что так и не сказала – вот так, в реальном времени, глядя в близкие глаза, что любит Его… Любит все эти годы – и ничего не может поделать с этой любовью, так тщательно спрятанной за внешним спокойствием и размеренной повседневностью…

 

Раздался стук в дверь.

- Ты не спишь?

- Нет…

- Можно мне войти?

- Конечно…

Он вошёл, подошёл к ней, стал рядом, глядя на привычный ночной пейзаж за окном…

- Знаешь, совсем не спится…

- Мне тоже…

Неожиданно Он обнял её левой рукой за плечи, и нежно коснулся губами волос… Щеки, шеи…

На мгновение она замерла, просто перестала дышать…

Потом повернулась к нему, улыбаясь, готовая в ту же секунду всё перевести в шутку:

- Ты что делаешь, разбойник?

- Я…

Голос его прозвучал неожиданно глухо, словно он внезапно слегка охрип.

- Я… старый дурак… Прости меня, прости…

- Да что ты…

Её голос предательски дрогнул, зазвенев слезами.

И тут Он исконно мужским жестом, властно, сильно, но вместе с тем удивительно ласково привлёк её к себе, крепко обняв, чувствуя всем телом, как Она напряглась.

- Что… ты… делаешь,- прошептала Она…

- Я…я люблю тебя, - ответил Он – и нашёл её губы…

Поцелуй – их ПЕРВЫЙ поцелуй, был таким горячим, таким отчаянным, что Она просто задохнулась…

 

И Время перестало существовать…

Звёзды зажигались и гасли, созвездия кружились в каком-то колдовском хороводе, они взлетали на лунной карусели – и падали куда-то в глубины моря… И их первый поцелуй длился и длился… Остановить его – это было бы просто преступлением…

Им, людям совсем не первой молодости, с богатым жизненным опытом, казалось, что никогда прежде не было – и не могло быть – ничего подобного… Это было не просто волшебство – это было настоящее безумие…

- Я люблю тебя… Я так люблю тебя, - повторял и повторял Он, словно пытаясь наверстать потерянные годы, потерянные дни…

Она молчала, и только, не отрываясь, смотрела на него – в его тёмные, серьёзные глаза, да проводила ладонью по коротким, густым, совсем серебряным волосам… И переставала дышать от того, что Он замирал от этого её прикосновения…И от того, что Он был рядом…

 

Утром, проснувшись в его объятиях, она просто не поверила в реальность происходящего.

- Сон… Это просто сон – всё тот же, который так часто снился мне…

Она провела кончиками пальцев по контуру его губ, невесомо прикоснулась к его щеке и почти беззвучно спросила:

- Это вправду - ты? Здесь, со мной?

Он проснулся мгновенно.

- Я… Вправду… Это я, родная… Я с тобой – навсегда…

Она ответила тихо и безнадёжно:

- Твоё «навсегда» закончится сегодня вечером, когда ты будешь провожать меня в аэропорту…

Он повернулся к ней, покрывая поцелуями лицо, волосы, шею, ощущая, как неистово бьётся её сердце, как снова начинает течь жидкий огонь по его венам…

Она отстранилась, засмеялась.

- Помнится, ты говорил как-то вскользь, что любишь долгие прелюдии, дорогой мой музыкант…

- Ты помнишь это?

- Конечно, помню… Погоди-ка… Разыграем всё, как по нотам…

Он притворно вздохнул.

- Ладно… Колдуй, волшебница…

И откинулся на подушки, улыбаясь и закрыв глаза…

 

День прошёл как-то странно, словно всё было покрыто зыбким, святящимся туманом.

Они не могли насмотреться друг на друга, не могли разнять рук… Каждое прикосновение казалось нереальным счастьем, невозможной радостью… Каждое слово было наполнено лаской - и щемящей, почти на грани боли, нежностью…

 

Регистрация на её рейс уже заканчивалась, а Он всё не отпускал её от себя – просто не мог оторваться, выпустить её из объятий.

- Мне пора, радость моя…

- Подожди… Ещё есть немножко времени…Прости меня, прости, ради Бога… Я так боялся потревожить твой покой, твою устоявшуюся семейную жизнь… Я понимал, что нельзя нам… Нет, я ничего не понимал, глупец, упрямец… Как я мог всё это время… без тебя? Прости, родная, прости…

Она молчала¸ просто стараясь запомнить, впитать всей кожей, каждой клеточкой тела прикосновения его рук, его губ, его взгляд, интонацию, с которой Он говорил ей о своей давней, запрятанной глубоко, любви, которой не позволял все эти годы вырваться на волю…

 

- Заканчивается регистрация на рейс… Пассажиров просим срочно пройти на посадку…

Это был её рейс.

Я должна идти… Иначе просто самолёт уйдёт без меня…

- Пусть… пусть уйдёт без тебя…

Она решительно повернулась, поцеловала его в губы. Сама поцеловала, крепко, горячо, долго…

- Господи, ну, почему сильнее всегда должна быть я?

И, резко отстранившись, ушла за спешащими, опаздывающими пассажирами.

Ушла, не позволив себе даже оглянуться, понимая, что, оглянувшись, и увидев его, стоящего с опущенными руками, потерянного, беспомощного в эту минуту, бросит всё – и вернётся к нему, чтоб быть с ним до последних дней… А этого допустить было никак нельзя…

 

Она сидела у иллюминатора, смотрела в него, не отрываясь, но видела только одно: Его лицо, родное, знакомое уже до мельчайших чёрточек… Закрыв глаза, Она попыталась избавиться от этого наваждения. Но напрасно. И перед её внутренним взором был только Он: его тёплые глаза, мягкая улыбка, губы с каким-то беззащитным абрисом. Ей показалось, что в это время он смотрит в ночное небо – и по щекам его текут слёзы.

- Не плачь, - прошептала она, словно Он мог её услышать…Я люблю тебя… Я буду любить тебя всегда…

 

Самолёт давно взлетел и растаял в тёмном пространстве над аэропортом, а Он всё смотрел вверх, в ночное равнодушное небо, не отрываясь, словно надеясь, что самолёт снова пойдёт на посадку и Он снова увидит Её, спускающуюся по трапу… Но думал Он только о том, что никогда и никого так не любил… И что не увидит Её больше.

Никогда…

В эту минуту ему показалось, что Он слышит её тихий, ласковый голос, ставший таким немыслимо нужным:

- Не плачь… Я люблю тебя… Я буду любить тебя всегда…

И только тут осознал, что по его щекам, не останавливаясь, текут слёзы…