без воздуха без глаз без швов, убор для смертного одра, последних снов забытое удушье. там метка бытия, идея бога без животных свойств, на черных мокрых плоскостях кривые буквы. страх, пожалуй, редкий гость, но если вступит означает ярость, собакам в поле не искать улыбку высшей касты. остался воздуха глоток, а дальше жесткий холод, вспышка странных чувств, уже потусторонних звуков. бомбардировщик в небесах свинцовых снежную крупу просеет смысла. и тогда познание удастся, если сделать вздох в высоких стратосферах, легкие наполнить газом. |