Григорий Неделько

 

В самом сердце Земли

 

О том, что координаты места назначения неизвестны, Моррисон узнал лишь в день вылета. Произошло это вот как: он стоял курил на своём выдвигающемся металлическом балконе, когда пришёл запрос на вызов от Янга-старшего. Моррисон отбросил «не добитую» половинку клон-сигареты, коротко зевнул и потянулся энергией рук к звонившему. После прикосновения и настройки чип-сенсоров в подушечках пальцев связь установилась.

- Готов? – не тратя время на приветствие, поинтересовался Янг-старший. – Вещи все собрал? Жену-дочку-сына расцеловал?

- Из штаба поступил приказ о проверке? – сразу понял Моррисон.

- Ну да. Так как?

- Я хоть сейчас в путь.

- Это хорошо, это замечательно. А то ты ведь помнишь, чем закончились предыдущие рейды.

Моррисон покрутил воспоминания в голове, не устанавливая защиту от куратора, поэтому и Янг-старший видел яркие, чёткие, порой метафорические, порою символические образы.

- Ничем они не закончились, - наконец высказал мнение Моррисон.

- В том-то и дело. На Сириусе давным-предавно созданы соответствующие условия, а экспедиции, точно проклятые, теряются в космосе одна за одной. – Янг-старший прибавил к словам звучное ругательство.

Моррисон пожал плечами, что Янг-старший и ощутил, и увидел.

- Может, там где-нибудь Звёздный треугольник, ну, ты понимаешь, вроде нашего Бермудского.

- У Бермуд слишком возмущённая энерго-аура внутренней планетосферы.

- Я-то знаю. Полезнее было бы выяснить, что творится с первопроходцами.

- Хорошо, что затронул тему, - вдруг заметил Янг-старший.

Моррисон одарил его озадаченным взглядом сквозь ментальное ноополе.

- Главной задачей нашей экспедиции является установление возникающих проблем и их посильное разрешение.

- Негласный, надеюсь, приказ?

- Надейся! – Янг-старший невесело засмеялся. – Передо мной голоприказ лежит, с 3D-печатями всех инстанций, каких только можно. А среди тех, которые нельзя, даже блямбы от медицинской и полицейской инспекций присутствуют.

- Хох.

- Вот я вначале так же отреагировал.

- И чего они хотят? – спросил Моррисон. – Чтобы мы искали то, не знаю что, по соответствующему адресу? Боюсь, при подобном раскладе результаты появятся совсем нескоро, и совсем – это не год и не два. А с большим количеством припасов, наличием криогенных тайм-морозилок и ИИ-автопилотом поиски наверняка продлятся дольше, чем жизнь гомо новума, короче, чем моя или твоя.

- Почему?

- Потому что не найдём ничего! Кто отдавал приказ?

- Лично Хендрикс.

Председатель президиума планеты. М-да... Теперь выругался Моррисон.

- Они с ума посходили, что ли? Или бедствие ограничилось-таки Хендриксом?

- Ты бы потише – на случай, если ментощупы отслеживают звонки.

- Не настолько мы важные птицы...

- Задание зато очень и очень существенное.

- Гм. Ну и что? Ни ты, ни я, ни кто другой не откажется лететь: кому охота подвергать сомнению годами возводимую и трепетно оберегаемую репутацию?

- Конечно, все – и я в том числе – предпочтут неумеренный риск возможности потерять положение, а вместе с ним и пост, зарплату, влияние и прочие бонусы...

- Я прямо чувствую твоё «однако».

Янг-старший усмехнулся.

- И не зря. Однако, по чести сказать (и плевать, прощупывают разговор или нет), затея эта – чистое безумие. Что они предпримут, если не вернёмся и мы?

- Я собирался задать тот же вопрос, - саркастически произнёс Моррисон.

Янг-старший покачал головой.

- В общем, целуй всех напоследок, бери котуль с формой-скафандром и вещами – и жду тебя ровно в пять на стартовой площадке №1. Остальных уже оповестил, тебя сохранил на потом, как друга.

- Умирать спина к спине будем, - то ли пошутил, то ли съязвил, а может, просто подытожил Моррисон.

Янг-старший лишь повторил: «Конец связи», - и отключился.

 

Закончив разговор через ментосеть, Моррисон беззвучно вздохнул и направился в комнату.

Там, коснувшись указательным пальцем проекции автошкафа, он отключил защиту, заставил дверцу отъехать в сторону, а герметичную сумку-трансформер, при помощи встроенного в шкаф пси-антигравитатора, подлететь и «упасть» на пол рядом с ним. Точно так же, прикосновением пальца, закрыв дверцу, капитан КИФ (Космической Исследовательской Флотилии) подхватил то, что Янг-страший по-простецки назвал котулём, и вошёл в соседнюю комнату.

Просторное помещение оккупировали ближайшие родственники астронавта из фамильного древа Моррисонов.

Смотрела головизор Сюзи, жена, в прошлом миниатюрная блондинка, а ныне – высокая брюнетка, давно ещё нарастившая ноги, грудь и ягодицы, а буквально на днях сделавшая пересадку бровей, носа, ногтей и волос. (Дослужившись до звания капитана, Моррисон стал получать деньги, которые приличнее называть значительными, а не просто хорошими.)

Сын Эрик играл в электронные карты, сейчас – на бесплатные синтофишки, хотя пару раз ночью отец ловил его на виртуальных турнирах, где Эрик не стеснялся тратить доллы с украденной кредитки отца. Естественно, тут же следовало наказание: в первый раз – порка, дальше – хуже: блокировка личных робовещей и лайф-игр подростка. Как-то пришлось даже запереть его дома и отключить электроснабжение трёхэтажного особняка, чтобы Эрик не смог «сходить» на ЭП-рок-концерт, то есть концерт с эффектом присутствия.

Дочка Дженис играла в механический, работающий на жидкой плазме – самый распространённый вид топлива – конструктор бессмертной компании «Лего». Сюзи любила мастерить из подвижных, гнущихся, эластичных, разборных деталей разнообразные дома, машины, объекты и предметы, не указанные в инструкции; не исключено, что в девятилетней девочке проявлялся гений инженера-строителя. Она всегда выглядела умнее и спокойнее Эрика, да и вела себя увереннее, а со школьными задачками справлялась быстрее, умудряясь вносить в домашнюю работу систему и методику. Сорванцу-брату такое и в жутком кошмаре не привиделось бы.

- Семья! – привычно окликнул собравшихся Моррисон.

Сюзи молча подняла голову и улыбнулась, Эрик нажал «Пропустить ход» и сказал «Да, пап?», а Дженис отложила модифицируемую деталь и выжидающе посмотрела на отца.

Моррисону совсем не хотелось говорить им то, что он, разумеется, должен был сообщить. Но, раз должен, он набрал в грудь воздуха, выдохнул и как можно безразличнее оповестил:

- Экспедиция, в которую мы сегодня отправляемся, будет искать пропавшие команды. Ну, вы слышали о том, что искатели постоянно пропадают. Так вот, нам выпала честь обнаружить и устранить источник беды, а заодно, когда справимся [Моррисон не дал себе слабины заменить союз на «если»], найти подходящую для жизни планетку.

- Здорово, пап! – тут же воскликнул Эрик; похоже, он ни вслушивался, ни вдумывался в сказанное отцом, потому что немедленно вернулся к оставленной игре.

Дженис понимающе кивнула.

Сюзи встала с робота-кресла, подошла и нежно обняла Моррисона.

- Удачи, дорогой.

Он аккуратно (поскольку рядом дети) поцеловал её в шестой или седьмой – кто не сбился со счёту? – версии губы: меньше, чем оригинальные, но объёмнее.

- Спасибо, дорогая.

- Надеюсь, это не настолько опасно, как прозвучало?

«Увы, именно настолько», - подумал Моррисон, предварительно поставив ментоблок, и потом, блок убрав, ровным голосом отозвался:

- Я получил очередное задание от начальства – следовательно, его нужно выполнить.

- Тогда удачи, дорогой.

- Спасибо.

Он прижал Сюзи к себе. Потом шагнул к Эрику и, под недовольное «Ну па-ап!», потрепал сына по голове с вихрастыми тёмными волосами (пока что своими, мальчишескими, не искусственными). Наклонился и поцеловал в лобик Дженис.

И наконец, примагнитив рукоручкой с пола сумку, вышел из дома через автоматическую дверь.

 

- Думаешь, я ему не говорил, что идея несвежа? – Янг-старший поджал губы и, ища поддержки, взглянул на Янга-младшего.

Поддержку он получил.

- Несвежа – слишком мягкое слово, - не ища парафразов, высказался брат начальника экспедиции. – Идея плоха. Или нет: сумасбродна!

Янг-старший печально вздохнул.

- Да-да. Нет, его, безусловно, можно понять: до финального отбытия осталось несколько месяцев...

- Но сроки не повод бросать людей – к тому же людей опытных, ценных! – бросать их в самую пасть Харибды.

- Или Сциллы, что не лучше, - больше для себя, чем для собеседника, подметил Янг-старший. – Но у нас нет выхода. Вернее, их всего-то два: выполнить приказ или нарушить. Выполним – глядишь, вернёмся героями. Нарушим – потеряем свободную жизнь в достатке раз и навсегда.

- Считаешь, лучше сознательно идти на смерть и тянуть туда ещё десять человек?

- Нет, но... – Янг-старший задумался. Затем, подбирая слова, объяснил параллельную точку зрения: - Что двенадцать человек против миллиардов людей?

Его младший брат презрительно фыркнул.

- Да ведь с Сириусом-то комитет разобрался. Кто-то уже улетел. Остальные, среди кого мы и они, сидят тут, потому что «а вдруг что-то пойдёт не так». Но высокие переселятся при любых обстоятельствах, а прочие – если повезёт.

- Ты прав. Но если откажусь, нам, с высокой долей вероятности, откажут в переселении. Даже почти наверняка.

Янг-младший снова фыркнул.

- Ну ладно. Тогда летим рисковать задницами, - заявил он.

Старший улыбнулся, правда, без особенного энтузиазма.

- Летим.

 

Переселение поделили на три масштабных этапа.

Во-первых, целые города, тысячи машин, дороги, леса и водоёмы перенесли на Сириус-1, воспользовавшись мега-порталом. Мега-портал – огромная взаимосвязанная цепь всех порталов, подключённых друг к другу и выведенных на самое большое по площади плато – Свободы. Последних моделей переносчики и перемещатели, краны-подъёмники и грузовые мобили транспортировали населённые пункты по частям и «сбрасывали» в мега-портал. Как только телепортируемое оказывалось на месте назначения, его подхватывала заранее задействованная техника схожего типа, контакт с водителями которой поддерживался по телепси-связи. Пока составные части городов, сёл и деревень, точно игрушечные, развозили монстры на колёсах, гусеницах и анти-гравитационных подушках, в месте отправки шла активная работа по подготовке следующих партий.

Когда закончили с этим, настал черёд второго этапа: переброски местных жителей. Кое-кто рискнул отправиться в путь через одиночные, отсоединённые порталы, невзирая на риск быть распылённым (впрочем, смертельный исход такого рода перемещений составил всего 0,00005%, с учётом недостаточного, ввиду новизны телепортаторов, тестирования и апгрейдирования устройств). Прочие граждане ОБС – Объединённой Планетарной Страны – воспользовались космическими челноками, среди которых 2/3 составляли специально разработанные и построенные челноки повышенной вместительности, комфортабельности и надёжности.

Далее – третий этап: «переход» тех, кто стоит над обычными людьми и потому обязан освобождать ковчег последним, защищая народ и рискуя собой. Однако не стоит сомневаться: правители загодя продумали для себя безопасные (пускай и более протяжённые, в связи с известной космической аномалией на основном маршруте) пути отступления, мечтая и на вновь заселяемой планете царствовать и богатеть. А ответственность хозяева мира переложили на мелких руководителей, тех, кого они промеж себя называли «прокладкой».

В такую прокладку, или, употребляя не столь жёсткий термин, прослойку, входили и Янг-старший с его экспедицией. Логика была проста: найдут двенадцать храбрецов-добровольцев (а на деле, подневольных, практически рабов) источник исчезновения первого десятка челноков с переселенцами и последовавших за ним поисково-разведывательных экспедиций – хорошо, наградим медалью. Нет? Вина за возможные беды, включая стопроцентную вероятность потери миллиардов колонистов, до сих пор не отправленных согласно второй стадии переброски, падёт на плечи нерадивых исследователей. Разумеется, со всеми вытекающими... Нет, никто не станет рисковать основой государства – простым людом, или, если точнее, не станет рисковать в громадном количестве: два-три пробных полёта, и, при негативном итоге, наказание «виновных». После же – массовая, включающая и обывателей, и правителей, переброска на Сириус-1 порталами и затратными обходными космоманёврами.

Вот почему главной задачей «Ультиматума» (название, придуманное охочими до юмора верхами для экспедиции последней надежды) являлся поиск планеты в ином секторе Галактики. Для научно сверх-оснащённой и интеллектуально продвинутой цивилизации гомо новум не составит труда опять собрать порталы в цепь и потом, при необходимости, разъединить, а также перекинуть с Сириуса по изменённым координатам территорию и индустриальные леса с их достижениями. С жителями проблемы возникнуть не должно: они будут только рады, после долгих месяцев ожидания, в конце концов, прибыть в дом, где нет многометрового табло, ведущего посекундный отсчёт до падения мирового защитного поля и, как следствие, вымораживания целой планеты из-за погасшего, превратившегося в ледяной шар светила. Щит Времени, как его называют, транслирует судьбоносный сигнал в абсолютно все приёмники, визоры и фоны, число которых близко к бесконечному; он стал героем легенд и почти что превратился в своеобразного идола.

«Верхушкам стоило бы раньше озаботиться проблемой колонизации», - подумал Моррисон.

Но, понимая, что своими-то жизнями «боги» ни разу не рискнут, что для себя они всё просчитали, капитан оставил мудрые, однако не нужные государству мысли при себе. Щелчком отбросив псевдосигарету в сторону ближайшей «умной урны» и заставив её, таким образом, подскочить-подлететь и поймать окурок, облачённый в компьютеризированную, упрочнённую, прекрасно облегающую форму КИФ Моррисон встал на трап. Дорожка, почувствовав присутствие члена экипажа, задвигалась и доставила мужчину внутрь корабля.

Собственно, ждали его одного, а потому трап сейчас же втянулся, закрылись иллюминаторы, еле слышно загудели разбросанные по поверхности звездолёта синхрофазотроны, разгоняя частицы и, с их силой, с их помощью поднимая металлического колосса к терпеливо ждущим небесам. Корабль заскрежетал, внешне полностью перестраиваясь, в течение какой-нибудь пары секунд меняя облик с наземного на лётный, и, внезапно ускорившись, пронзил атмосферу, вырвался в чёрный, испещрённый звёздами и обнимающий пустотой космос.

 

Это случилось буквально через пять минут: звездолёт, по названию экспедиции получивший имя «Ультиматум», неожиданно и разом потерял связь с центром управления.

Как ни матерились тамошние работники, как ни бились над сенсорными панелями и тактильными четырёхмерными мониторами, не удавалось восстановить контакт с пропавшим кораблём. Сигнал, посылаемый цуповцами, будто уходил в ничто, ловился и рушился невидимым перехватчиком, однако на экранах по-прежнему отображался лишь космос – и ни пресловутого перехватчика, ни сгинувшего «Ультиматума».

Никому не хотелось делать этого, но, ввиду чрезвычайности и необычности ситуации, глава ЦУПа Меркьюри сию же минуту связался с помощником председателя Хендрикса – Пресли.

Выслушав Меркьюри, Пресли долго и изощрённо ругался – не на кого-то конкретно, а в целом на ситуацию, - затем уведомил, что «идёт на плаху, в смысле, разговаривать с Хендриксом», и, без лишних слов, прервал связь.

Меркьюри упал в подкатившееся кресло и закурил эрзац-сигарету.

 

Для «Ультиматума» всё произошло ещё быстрее и непонятнее, чем для ЦУПа. В один момент астронавты летели, уверенные, что до приближения к «опасному сектору» ждать нечего, - и вдруг словно взорвалось что-то мощное, на сознание каждого члена экипажа накатилась разрушительная незримая волна, а после навалились темнота и беспамятство...

...Придя в себя, Моррисон сходу обнаружил две вещи: ужаснейшую головную боль и незнакомый ландшафт. Применив все силы, капитан КИФ заставил себя подняться и обнаружил вдобавок к перечисленному, что его тело адски ноет, вероятно, от синяков. Но как такое возможно? Форма-защитка обязана была сработать!

Щурясь на свете незнакомого солнца, Моррисон осмотрелся. Если не считать островка суши, где очутился он, вокруг, куда ни кинь взгляд, правил балом океан – бескрайний, гладкий, приводящий и в восхищение, и в трепет. Держась за ноющую голову, Моррисон посмотрел по сторонам; за горной грядой виднелось то, что осталось от «Ультиматума».

Что же получается? Корабль упал на неизвестную планету, его самого выбросило из звездолёта, а коллеги... Да, кстати, что с коллегами-друзьями? Где они?

Двигаясь медленно, поскольку боль отдавалась в теле при каждом движении (не хотелось и думать, как это тело мотало, трясло и кидало во время падения), Моррисон зашёл за горную гряду. Здесь, изломанные, одетые в порванную форму, истекающие кровью, лежали на тускло-коричневой земле все одиннадцать его сотоварищей. У кого-то пробита голова, у кого-то сломан позвоночник, у другого вывихнута шея или руки-ноги...

Забыв про синяки, ссадины, переломы или что там с ним, Моррисон кинулся к первому телу – Янга-старшего, ко второму – Бокса, к третьему – Пейджа... и к ещё одному, и к прочим... ...Пока, наконец, не замер на месте. Упав на землю, Моррисон позволил отчаянию захлестнуть его. Члены экипажа мертвы, все – все до единого! Это не подвергается никакому сомнению. Ему же чертовски повезло... хотя – что толку? Он один-одинёшенек неведомо где, без корабля, представлявшего теперь сплошные обломки и куски покорёженного металла.

И он заходил внутрь: не уцелела ни система жизнеобеспечения, ни запас продуктов, ни связь.

Но постойте, у него же есть нарукавный коммуникатор! Моррисон потянулся, чтобы проверить работоспособность наручника, и тогда взор его наткнулся на нечто, поразившее до глубины души.

Это было табло. Табло-великан, вроде того, что отсчитывало дни до смерти планеты Моррисона; правда, на циклопических размеров экране горела не голограмма с числами, а трёхмерная надпись.

«ВОЗОБНОВИ ЦИКЛ!» - прочёл Моррисон.

Окончательно теряя связь с реальностью, он резко отвернулся и нажал кнопку вызова на наручном коммуникаторе.

 

Сигнал от Моррисона поступил через три и половину дня после крушения.

Как выяснилось из разговора с ЦУПом, попытки отыскать пропавший звездолёт «Ультиматум» ничего не дали, пока капитан не вышел на связь.

- Предполагаю, - говорил Моррисон, - что везение и костюм спасли меня от участи оставшихся одиннадцати экспедиторов. Элементы костюма, хранящие, запасающие и медленно рециркулирующие жизненно важные вещества, помогли мне продержаться три с половиной дня, когда я валялся без сознания. У меня нет ни еды, ни медтехники, ни корабля... ничего.

Помимо этого, - продолжал Моррисон, то и дело настраивая принимающий центр в коммуникаторе, очищая эфир от помех и усиливая чёткость сигнала, что позволяло лучше слышать передающую сторону, видеть больше и дальше рядом с ним, потому что коммуникатор включал в себя функции и камеры, и рации. – Помимо этого, - повторил выживший, в очередной раз отрегулировав погнутый, поломанный, но, о чудо, работающий комм, - я обнаружил на острове, где нахожусь, следы предыдущих экспедиций. Обломки кораблей и мёртвые тела... Нет сомнения, что это наши исследователи: я опознал останки звездолётов по внешнему виду, а погибших – благодаря ДНК-тесту, установленному в мою «умную форму». Высылаю снимки: большая часть виртуальной плёнки порвалась, поскольку находилась там же, где треснул и разорвался мой костюм, но всё, что осталось, я применил с пользой для дела.

Обратите внимание на голо в самом конце: это табло я нашёл здесь же, на острове. Согласно данным моего визуально-костюмного исследования, оно стоит тут не первый год; от табло исходят пока что не расшифрованные мной сигналы, которые, если верить анализу данных – прилагаю и его тоже, - могут иметь отношение к исчезновению наших звездолётов. Сигналы достаточно сильные, чтобы, при наличии в них необходимой информации, сбить с курса судно, перенаправить его сюда и укрыть силовым полем. Лишь при условии воздействия защитного поля мне посчастливилось бы выжить.

Скажу больше: те, кто установил табло, не хотели или не могли вступать в переговоры: они ждали кого-то, кто прилетит на планету, чтобы «возобновить цикл»... понятия не имею, что означает эта фраза.

Некоторое время висела удивлённая тишина.

- У нас для тебя тоже есть новости, - в конечном итоге, ответили из ЦУПа.

Говорил Меркьюри, и, чтобы лучше его слышать, Моррисон ещё немного поколдовал с коммуникатором.

- Начать с хорошего, плохого или нейтрального? – загадочно промолвил Меркьюри.

- Да не тяните уже!..

- О’К. Хорошее: два дня назад взорвалось погасшее солнце, разгоревшись в того карлика, каким наши прадеды помнили его годы и годы.

- Ничего себе, - только и смог выдохнуть Моррисон.

- Слава богу, планетарные щиты выдержали. Астрономы-исследователи утверждают, что случившееся нереально. А если и реально, то в единственном случае: солнце – монументальнейших размеров робот, авторегулируемый или управляемый кем-то издалека.

- ...! – прокомментировал Моррисон. – Извините, что засоряю эфир.

- Ничего, - понятливо откликнулся Меркьюри, - мы вполне разделяем твои чувства.

Теперь к плохому: потерпев крушение, ты стал узником планеты, что соседствует с нашей. У нас нет способа вытащить тебя: силовое поле табло, о котором ты упоминал, блокирует транспорты, радиоволны и фотоноволны. Полагаю, оно же виновато в том, что не удавалось засечь сигналы SOS предыдущих развед-групп, разбившихся, как оказывается, совсем недалеко от Марса, ну, по вселенским меркам. В общем, двусторонняя блокада планеты, куда ты попал, вызвана искусственным полем, создаваемым табло, - альтернативных вариантов у нас нет, да и перечисленные тобой факты подтверждают версию.

- Здо-орово... – ошарашенно протянул Моррисон. – И куда меня угораздило попасть: на Юпитер или на ту безымянную планетку?

- На безымянную.

Крайне неприятное предчувствие прокралось в душу Моррисона – впрочем, он был к нему готов.

- Похоже, мне здесь оставаться, да?

- Вроде того, - подтвердил Меркьюри.

- А еда? Одежда? Жильё?

- Осмотрись. Поищи вокруг. Обследуй табло. Если кто-то хотел, чтобы сюда попал гость, он, конечно же, оставил для него всё необходимое.

- Угу. – Моррисон потерянно огляделся. – Ну, и чем заняться в этой океанической пустыне?.. О, придумаю-ка название для альма-матер. Пожалуй, «Марс» подойдёт.

- А как же быть с планетой, где ты родился? – задал резонный вопрос цуповец.

- Логично. Пусть тогда станет Марсом-2... Или нет. Коли я на неё приземлился, пускай зовётся Землёй!

- Недурно, - оценил Меркьюри.

- Ладно, выкладывайте уже до конца: что за нейтральную новость вы приберегли напоследок?

- Это, как мы видим, касается «возобновления цикла».

- И что насчёт него?

Меркьюри загадочно улыбнулся.

- Ты образованный, умный, сильный и волевой человек, - сказал он, и Моррисон догадался, к чему тот ведёт, прежде чем глава ЦУПа закончил мысль. – Именно такой человек и потребуется, когда надо с нуля и качественно воссоздать на покинутой планете условия для жизни и саму жизнь.

Моррисон сперва не знал, как реагировать. По прошествии полуминуты или около того, он ни с того ни с сего упёр в бока руки, поднял голову к небу и расхохотался.

- Ты чего? – не понял Меркьюри. – Психологическая травма? Тогда давай пробежимся по психотренингу...

- Некогда мне! – не прекращая смеяться, сквозь слёзы проговорил Моррисон. – Это и есть их цель, верно?

- Кого? – озадаченно уточнил Меркьюри.

- Местных. Землян, что надеялись притянуть «творца миров»!

- Судя по всему, да, - как можно спокойнее согласились в ЦУПе.

- О-хох. Ну, что ж делать... пойду искать Еву!

Меркьюри не успел и слова сказать; щёлкнув верным, испытанным во многих миссиях, но потрёпанным жизнью коммуникатором, Моррисон прервал связь с марсианами. И осмотрелся, с совершенно обновлёнными чувствами. Вокруг набегала ветрами и вновь замирала плескавшаяся под новорожденным Солнцем неизведанная Земля, только лишь сегодня узнавшая своё настоящее имя.

Незнакомый мир предлагал долгожданному гостю целый океан возможностей.

 

(Декабрь 2015 года)