О НАС В порыве, в огне и в пылу безотчётно сметая налаженный быт, превратив его в жаркую небыль, взорвётся накопленной страстью вулкан Кракатау и ринется в небо. Под рокот и грохот, в горячке искрясь от каленья, он рад как ребёнок свободе от уз и уступов. И долго ещё будут волны голубить колени обугленных трупов. А после – уляжется буря, и, дни коротая, спокойное море разнежится, пепел размочит. Но жадно потянется к небу Дитя Кракатау. Пока ещё – молча. АНУБИС ЕДЕТ В ОТПУСК Он ждёт и ждёт. А их всё нет и нет. Он потирает лапки и зевает. И время, у порога в кабинет жужжавшее так зло, заболевает – завравшись и зарвавшись – застывает безмозглой мухой, влипшей в аллингит. Анубис дремлет. Наконец, шаги – нетвёрдые. И робкий стук. И скрип тяжёлой двери. «Здравствуйте, голубчик. Входите» – зверь листает манускрипт. А посетитель, немощный старик, бледнеет, разглядев его получше – сидит шакал, чудовище, посредник страны загробной, мук на много лет. И жалкий, грязный, тощий как скелет, старик тоскливо шепчет: «Я – последний». На радостях шакал вильнёт хвостом – «Дописан каталог – вся желчь и сплетни, людские дрязги, вой тысячелетний… Какой, однако, препротивный том – подробная и тщательная опись. …А вам, голубчик, в третий каземат, там ждёт вас белозубая Амат». Закроет опус. И уедет в отпуск на опустевший Крит – гонять котов, искать волчицу на руинах Рима… В наряде из несорванных цветов земля прекрасна и необозрима. Ни войн, ни смут, ни жертвенных костров. До новых рас. До новых катастроф. АВСТРАЛИЯ Мы уплываем – словно шаткий плот, чуть не слетевший вниз, в земную полость, когда планета ринулась вперёд – и древняя Пангея раскололась. Мы на осколке – гости. Чужаки. Колёсами цепляемся за камни меж бесконечным морем и песками и чувствуем – на нас глядят веками теней тревожных тёмные зрачки. Живём в плену. Пустыня и вода. Звоним глухим, усталым абонентам… Мне страшно оставаться навсегда в смирительной рубашке континента. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
