Крановщик Сергей Белов был крановщик плавучих кранов, Обычный, в общем-то, мужик, без тараканов, Без тараканов в голове и без зазнайства. Он очень рано овдовел и вёл хозяйство. Хозяйство вёл и дочь растил, а вечерами Он, засыпая, уходил к жене и маме. Туда, где счастью и мечтам предела нету, И где доверено ветрам вращать планету, И самовар шипит, как уж,- большой ведёрный, И дед бросает в глотки луж полоски дёрна. Где тихо с речкой говорят, склонившись, вётлы, А время - горький шоколад в ладонях тёплых... Сергей Белов был крановщик в порту на Волге, Там, где стерлядка и лещи, и пиво с воблой... Он в темноте домой спешил к любимой дочке, И никому не говорил, что снится ночью. Трава Ночь говорила о зиме льдам у причала. Редела лиственная медь... Трава молчала. Сны отрывались от луны и плыли, плыли. И караси, и плавуны дремали в иле. Перетекал холодный мрак в густое утро. И колотилось сердце в такт желаньям смутным. Играли дети на траве в лапту и кукол. Траве хоть кол на голове,- трава ни звука. Слагало время cквозь года сезоны в вечность, Ломало птичьи города и человечьи. И обрывало жизни нить, сносило крыши... Трава умела говорить, но я не слышал... У лошади печальное лицо А лето, как пришло, так и ушло,- Никто и не заметил, как всегда. И снова закружились над душой Пугливые ночные холода. И золото просыпалось на лес, И сумрачно в озёрах голубых, И бабушки несут наперевес В корзинах перезрелые грибы. Навстречу, то ли правда, то ли сон, Возникли из туманной пустоты: Карета исторических времён И лошадь небывалой красоты. У лошади печальное лицо, Усталые бездонные глаза. Над нимбом с бесполезным бубенцом Летает золотая стрекоза. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
