*** Дом потеплел. Но теплее с торца. Тропку ручьём деля, снежные швы разошлись у крыльца. Вот и настала земля. Те, кто однажды очнулся под ней, в недрах родных округ, - греют озябшие связки корней, не выпускают из рук. Души цветов налегают на тьму. Выбились в ивняках два первоцвета. Спасибо тому, в чьих они - снизу - руках.
Сорока Тронешь лапкою несмелой поднебесный метроном: день качнётся, чёрно-белый, в заоконье ледяном. От порога до порога, будто землю обняла - чёрно-белая сорока пораскинула крыла. Свет на домики сметая, небеса отворены. Я судьбу перечитаю с нежно-белой стороны. - Пусть гуляет белостопом, улыбается хитро. Вместо ёлки - над сугробом сорочиное перо.
*** Когда устали в горло течь два вдоха - нынешний и лишний, вдоль выдоха сочится речь всё набожнее и неслышней, и голос глохнет, наконец. когда на влажной простыне с оставшимся у края телом сидеть в молчанье неумелом надоедает, первым делом - за спичкой лезешь в коробок. мнёшь сигарету. где же бог? идут минуты. ночи треть. и холодно, и спать охота. но тьма не думает светлеть. берёшь пальто, бредёшь ко входу... иди по местной несудьбе. смотри на снег с любого бока. душа придумает себе и свет. и родину. и бога.
|