Трудное время – с полуночи и до утра: Свет в окнах внезапно потух, Уж лезвием топора месяц упал над селом, В сарае дощатом вскричал василиском петух, А в трубах печных внезапно заёрзало зло, И вот уж, играя, спустилось оно в поддувало… На кухне, в часах, кукушка кричать перестала О тщетности бытия, без горечи, без сожаленья. Варится, Варится, Варится зелье, кипит у меня в чугуне, В горниле горячей печи мечутся осами искры, Кричит, извиваясь в огне, весёлая нечисть, Кривит безобразные рожи, А дух от рогожи, распятой на красном от жара полу – Зловонный, козлиный… Стою во дворе, в полшестого утра Простоволосой разиней И вижу: От шатких ворот до крыльца, По лёгкому первому снегу – Копытца изящного след… Зло, наконец, оставляет дома, Село зажигает свет. |