Майерлинг

 

 

Эх, меньше знаешь — крепче спишь… В стихотворениях Инги Сташевска всегда ведет чувство, сюжет — вторичен, он служит лишь рамой, не более. А рама возможна любая. Тем более, читая стихи Инги, волнуешься «как первый раз», и, чтобы вникнуть в содержание, перечитывать надо вновь и вновь, но это вовсе не значит, что содержание будет постигнуто. Оно и понятно — кто же думает, когда любит... И что может быть прекраснее этого чуда... А потому, пропустим название, пропустим эпиграф, забудем все, что знали, ворвемся в стихи и...

Первое прочтение: стихотворение о любви, которая роковая, раз и навсегда, во всяком случае, для женщины, которая последний раз встречается с любимым. А что там дальше: да кто его знает, ушел на войну - не вернулся, в море утонул, заболел — умер (как Рязанов), да мало ли что в жизни случается...

Эпиграфом даны слова, которые не хочется воспринимать в прямом смысле, поскольку любить — всегда умирать, ведь все прошлое умирает, если это любовь, и для нее существует лишь настоящее. О будущем любовь не думает, думать — не дело любви. Мы всегда любим здесь и сейчас, а уж каким образом, предвидению оно не поддается.

Далее разум возвращается, из названия известно, о какой любви речь и финал ее трагический. И тут уже сразу эпиграф воспринимается буквально, но Мария Вечера ничего нам не расскажет — с того света еще никто не откликнулся...

Первая строфа — вступление - дана в прошедшем времени: сердце наполняется грустью. Но Марии дано испытать сильное чувство, дарованное лишь избранным. По замыслу автора лирические герои встречаются на осеннем карнавале. Сквозной образ неба сопровождает историю любви. Выписанный лаконично и страстно, он не оставляет сомнений в подлинности чувства.

А далее — встреча влюбленных. Веру крестом не мерить ! - все условности, в том числе религиозные, отброшены (и так оно в буквальном смысле и будет исполнено), и нет сожаления ни о чем - чувство выше жизни без любви. Но - танцевало небо !

Стихотворение выписано тщательно, автор в анонсе к нему слишком придирчив, и строфа о чувстве Марии поэтична запредельно:

Кажется, в этой строфе, воспевающей встречи, максимально использован арсенал поэтического мастерства: авторская пунктуация, повторы, метафоры, внутренняя рифма, цезуры выделены графически и лексически, прием умолчания.

После упоминания (поминания) возлюбленного (он так и остался безымянным, но точный социальный портрет вписан в раму замка — Майерлинг) и Мадонны — Заледенело небо.

Всякая встреча с любимым — путешествие (медленное умирание) в небо...

 

К технической части приступать ...нет сил. Но хоть на толику постичь колдовство поэзии Инги смысл имеет. Прежде всего, это великолепные внутренние переставленные рифмы: у алтарЯ - МарИя (совпадают опорные согласные), карнавАла - уз - нА — ла (совпадают ударные гласные). Далее летим в магии поэзии — не мешают ни холостые строки, ни полифония трехстопного тактовика, а графическое оформление дополнительно создает пафос возвышенного романтизма. Необыкновенно чувственная подача содержания, плюс погружение в эпоху, когда мужчины носили шпаги, женщины — россыпи бриллиантов, корсеты и кринолины, когда замки, камины, лошади, кареты и прочие символы роскоши были средой жизни, делают это стихотворение необыкновенно запоминающимся. Остается устойчивое ощущение, что оно родилось единым порывом озарения, вырвалось, как язычок пламени, вспыхнуло цветком и ...осталось в своем первозданном виде. Безусловно, подобное стихотворение очень украшает авторскую подборку. Да, можно предъявить требования к некоторым техническим параметрам, но ...не хочется! Потому что тема раскрыта абсолютно: выше любви нет ничего в судьбе человека. Ни власть, ни богатство, ни таланты и слава, ни даже жизнь не сравнятся с ней в желанности во все времена. Редкий дар — ЛЮБОВЬ, лишь избранным посылается. Аминь.