Левей Дворца, у домика кухарки, Как зеркалом – прудом отражены Три темных ели, сомкнутые аркой – Хранители ноябрьской тишины. Скульптура в центре острова – наяда – Как будто что-то высмотрев у дна, Спускает ножку в воду безоглядно С приземистой скамейки-валуна. Сбежала от резвящихся подружек – Других наяд в аллее голых лип. О ней пастух небесный крепко тужит, И облака сырого слышен всхлип. Она, клонясь все ниже белым телом, Над зыбким отраженьем-двойником – Прислушиваясь к водам омертвелым – С утопленником шепчется тайком: «Я буду здесь, когда зима разделит Нас мраком, безглагольностью и льдом. Ты дал мне сердце – греться под метелью. Мы будем по весне опять вдвоем». |