Распригожился сад белоцветьем раскидистых вишен, Напоив небеса ароматом нарядных ветвей, На задворках его, с покосившейся хлипкою крышей, Сараюшка стоит с изобилием старых вещей. Уж давненько в него не захаживал солнечный лучик, Не гулял по углам и не радовал ранней весной, А сегодня с утра дверь пропела протяжно-скрипуче И вошёл человек, растревожив привычный покой. Его пристальный взгляд ненароком упал на салазки, С нежным трепетом к ним потянулась невольно рука, И узнали они той ладони знакомые ласки, Ощущая восторг и родное тепло седока… Сразу вспомнились им ледяные высокие горки, Белокурый простор и кружащийся в воздухе гам, Как беспечной гурьбой по округе витали восторги И неслась детвора на салазках навстречу ветрам: «Сколько минуло дней, сколько вёсен и зим отшумело, Только память хранит, как когда-то совсем малышком, Ты к полозьям моим, на трескучем морозе, несмело, По наивности лет, прикоснулся своим язычком… А теперь седовлас, но с задорным мальчишеским взглядом, И морщин на лице, ручейками бегущих, не счесть… Не спеши уходить, постоим, по-приятельски, рядом, Может больше уже никогда не появишься здесь. Понимаю, мой друг, вместе с детством уходят забавы, Потому и грущу, в забытьи коротая свой век… И неважно теперь, что полозья мои слишком ржавы, Вспоминай иногда мой весёлый стремительный бег». |