«Ite, missa est!». Как-то вот так окончился педсовет перед отпуском. Наконец-таки наступило лето, которое казалось фантазмом январским темным утром, грезилось сумерками вечера марта…И вообще всегда, когда все надоедает – работа, ученики, даже семья. Когда накатывают усталость и апатия, когда тускнеют краски и время останавливается. Наступило лето. Правда, это лето было на редкость дрянным…По нескольку дней и ночей лил дождь, какой-то беспощадный и неумолимый…Небо было сплошным мраком, как в пафосном фантастическом фильме. Это страшно раздражало. Ведь мне грезилось лето, грезилось весь год… Еще где-то около примерно, допустим, двух недель я был на боевом взводе, чего-то делал, работал над ошибками и достижениями. И все это время над головой висел дневной мрак…И лил дождь… «Что же это такое? Ведь мне весь год снилось лето!». Я грозил небесам кулаком, а они не отвечали. Мраку в небе было все равно, что я видел сны о лете… Наконец, я устал…Мне нужно было несколько дней отдохнуть…И вот, я как- то летним утром открыл глаза…А мрака за окном не было…Робкое солнце просило прощения за столь долгое отсутствие…Легонько шелестели липы. И я понял: наступают три или четыре моих летних дня. Пока небо снова не заволокло мраком, пока снова беспощадный дождь не лишил меня моего времени. И моей надежды… Первый день прошел незаметно. Я размышлял о докладе на ближайшем форуме, посвященном методологии истории и микроисторическим исследованиям. Точнее, размышлял не я, а та часть мозга, которая не была занята разговором с отцом. Он, как старый бородатый воробей сидел на крыше, которую мы ремонтировали. А я, поскольку стокилограммовая туша бывшего борца-историка не подходила под параметры стропил и обрешетки, подавал снизу всякую строительную ерунду. Мы разговаривали, и не могли наговориться….Чего только не обсудили! От мистического богословия до полета на Плутон. А потом сидели на крыльце, пили водку и закусывали ее ржаным хлебом. Не переставая говорить, как друзья, как ровесники…И благословенное солнце подбадривало нас в эти редкие минуты ухода от бесполезной суеты бешеного мира. Когда придет время, и мрак вечного дождя навсегда скроет от меня фигуру отца…Я вдруг проснусь солнечным утром…И вспомню старого седого бородатого воробья, сидевшего на крыше в первый летний день. Из моих трех. Или четырех… Второй день прошел тоже незаметно. Я изо всех сил преследовал Кита вместе с командой «Пекода», ведомый безумным капитаном с белой полосой, как отметиной потусторонней обреченности, на лице. Вместе с Квикегом я кидал гарпун. Со Старбеком исполнялся суеверным ужасом, с Федаллой приходил в холодную ярость. Я видел гнев Моби Дика, я пытался рассмотреть чудовищную мудрость в его лице, которого нет у белого кашалота. Я вместе с корабельным плотником мастерил в очередной раз ногу Ахава. …А в «Фейсбуке» в это время кипели страсти: политика, экономика, история, лайк, лайк, лайк… Вечером меня преследовал дневник сельского священника, записанный на пленке Робером Брессоном…Засыпал я глубоко сочувствуя настоящему герою. Без имени… Третий день принес благодатную скуку и дрему…Солнце светило ровно, не пытаясь наказать меня уходом во мрак. Лист третьего дня так и остался бы пустым, если бы я не написал три слова: Лотлориэн, Галадриэль, Лютиэн… Обозначая этими словами свой дальнейший путь в глубины тайн эльфийской древности…Между сном о реальности и реальностью сна… Вечером моего третьего летнего дня кузнечики перестали звенеть за окном….Внезапно дунул ветер, принесший щемящее чувство исхода….Так кончается лето? В четвертый день лета я, видимо, должен вернуться к реальности. Понять, узнать в очередной раз, что снова надену костюм… «In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti»… И сяду, в очередной раз, за свой учительский стол… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
