Ты приляг, отдохни, дорогой мой сынок, ведь дорога домой не легка, слава Богу, вернулся в положенный срок, только жилка дрожит у виска. Что ты маешься всё, да за окна глядишь, или в гости кого-нибудь ждёшь? Хоть бы слово сказал, всё сидишь да молчишь, только водку стаканами пьёшь. Расскажи, что гнетёт, что на сердце лежит, отчего к тебе сон не идёт, что случилось с тобой, где болит, что томит? – мать поможет, простит и поймёт. Или грех на душе тяжким камнем висит? – так с утра вместе в церковь пойдём. Ты покайся, сынок. Бог – он добрый, простит, станет легче, коль свечки зажжём... – Кабы знать, что поможет раскаяться Бог, я в поклонах бы лоб разбивал, только в церковь, маманя, пойти я не мог, потому что людей убивал. Говорили: солдатам прощается грех, смерть врага им в зачёт не идёт, почему же, маманя, я вижу их всех, тех, кого мой убил пулемёт? С нами вместе они за столом собрались, смотрят мимо и водку не пьют... Добрый Бог, говоришь? Говоришь – помолись? Слышишь – Ангелы в небе поют? Я, не чокаясь с ними, стакан свой допью, всё уже для себя я решил: видишь, мама, как крепко я душу скоблю, отдирая печать «Он убил»? |