Был у нас один отряд. Командир и штурман друзьями были. Это, вообще-то, обычное явление, когда командир и штурман в приятельских отношениях состоят. Семьями дружат, в гости ходят. А тут − настоящие друзья. Друг за друга горой. Всегда вместе, и при этом у каждого свое мнение. И спорят, бывало, до выпучивания глаз. Но долго друг без друга обходиться не могли.

Был и у них пунктик. Выпивали они редко, но крепко. И на другой день, особенно если выпадало на предварительную подготовку к полетам, веселили они народ от души.

Вот придут они на подготовку к полетам. По глазам видно − тяжко бедненьким. И надо бы поправить пошатнувшееся. Но крепятся. Пока постановка задачи идет. После постановки первым ломался штурман. Ему что: пробурчал своим штурманам, что проверит их перед контролем, и свободен. А у командира отряда забот больше. И с экипажами потолковать, и стрелков, радистов распределить, и по самолетам с техниками…. Да мало ли. А штурман рядом ходит. Зудит, как комар: пошли похмеляться, да пошли похмеляться. Командир ему: погоди, мол, скоро пойдем. Ага, скоро! А тут колосники горят.

Позудит штурман, позудит, да и свалит незаметно. Придет обратно. Глазки масленые, что-то там жует еще. Довольный, как слон. И к столу своему. А там его уже обычный подарок ждет. Командир ему карточку учета поощрений и взысканий положил. И на той стороне, где о взысканиях все, а о поощрениях ни слова, свежий выговор: за самовольный уход с предварительной подготовки.

Штурман в расстройстве:

− Леха, сволочь! Опять объявил…

− А не будешь без меня похмеляться ходить.

− Да я тебя после этого знать не хочу!

И приступает к подготовке к полетам. Дуется на командира.

Но к концу подготовки Леха, командир, ему опять карточку поощрений и взысканий подсовывает. А там за качественную подготовку к полетам снятие ранее наложенного взыскания.

Обнимутся друзья и пойдут вместе похмеляться.