(из цикла «Мечты»)

 

Погодка стояла, просто класс. Легкий морозец и неподвижный, с искоркой капельного серебра, воздух. Деревья одеты в сияющие песцовые шубки. Шубки, шубки, шуб-ки. Сразу настроение упало.

Сидя на табуретке перед кухонным окном Михаил Авдеевич любовался мохнатыми ветками деревьев одетых в искрящиеся шубки инея. А грустно ему стало потому, что вспомнил вчерашний разговор с женой. У нее никогда не было никакой шубы. Даже простой, черной цигейковой, через которую в детстве прошли все девочки. А вот у нее не было. Простые драповые пальто с цигейковыми воротниками были, а шубок никогда.

Он напряг свою память. И мама шубу тоже никогда не носила. И родная сестра его, до своих пятидесяти лет, так ни разу не спрятала свой длинный нос в нежный мех шубейкиного воротника. А Михаил Авдеевич недавно вычитал в юмористическом журнале, что женщина без шубы – не женщина. И в каком-то мексиканском сериале ему запомнилась сцена, когда мексиканская богатейка, драпая от нелюбимого мужа, напялила перед поездкой в аэропорт драгоценную норковую шубу. Это в Мексике-то! Где в рубашке с длинными рукавами свариться заживо можно. И никто бригаду скорой помощи из сумасшедшего дома не вызвал. Значит, есть в шубе, кроме теплоизоляции, что-то такое, без чего женщина обойтись никак не может.

Стал он дальше знакомых женщин и девушек вспоминать. Про многих он мог точно сказать, что в шубах их никогда не видел. Ни у подруги жены, Насти, ни у кумовой жены Светы. Да, многие как-то обходятся без этого дорогого предмета гардероба. Причина одна – дороговизна. Где денег на шубы найти, когда на новое пальто из шерстяной ткани не всегда выкроишь.

С другой стороны, это ж сколько зверьков извести надо, чтобы всех его знакомых женщин в шубы одеть. Лис, енотов, песцов, норок, соболей, куниц, шиншилл, бобров, хорьков и нутрий. Ему, когда представил себе этот зоопарк на шубы изведенный, даже нехорошо стало. А что делать? Женщин тоже жалко. Ведь ходят же артистки в шубах, да еще каких. Даже в Мексике, где эта шуба никому и на дух не нужна. Чем же наши хуже? Его Люська, в молодости, красавица была. Фигура – статуй не фигура. И артистка еще та была.

Шубы из искусственного меха шубами не считаются. На морозе они не греют, на ветру, как решето, холод пропускают. Через год у такой шубы вид, будто их из пакли сделали. Да пакля-то, хоть материал натуральный, а полипропилен, что на искусственный мех идет, из бензина делают. Ни тепла, ни вида. Прямо эллипс какой-то, замкнутый. Шубу надо из натурального меха, но чтобы зверьков красивых не истреблять сотнями. Да и ценой чтобы шубка не кусалась.

Решил Михаил Авдеевич засучить рукава. Первое дело, помещение нужно. У них на заводе большой цех пустовал. Раньше там, для монгольского шуудана консервооткрыватели штамповали. Одно непонятно было зачем монголам столько открывашек? У них и консервов нет. Едят вяленную конину, да кумысом из бурдюков запивают. Но больше никто их консервооткрыватели не брал, а безответным монголам совминторг как-то навязал. В обмен на пледы из натуральной верблюжьей шерсти. Теперь, после перестройки эти открывашки и вовсе никому не нужны стали. Завод приватизировали, штамповочные станки, частью продали, частью на металлолом свезли, и цех пустой стоял. Вот этот цех и решил Михаил Авдеевич у директора на время попросить. Все равно без дела стоит. А директор у них покладистый. Даже не спросил, на что ему.

В цеху установили длинные оцинкованные ванны, в полтора метра шириной и двадцать метров длиной. Шесть штук. Для производства одновременно сразу шести видов мехов. Первые два метра от остальной части хитрой перегородкой отгородили. Здесь находится питательная смесь. Для приготовления питательной смеси годятся любые пищевые отходы. Какие не то что собака, а самый сговорчивый микроб есть не станет. Да это неважно, пусть не ест. Главное, чтобы в этом густом бульоне все аминокислоты, в достаточном количестве, плавали

В остальной части чистая вода и отделение сушки. Полученную шкуру и мех промывать, а затем сушить. На перегородке шириной в три сантиметра, между малой и большой частями ванны, тройной ряд нанобиороботов. Первый ряд питательную смесь, которая лопастями постоянно перемешивается, улавливает и в данный момент нужные вещества второму ряду передает. Второй ряд, как из детского конструктора, нужные в производстве белковые молекулы, собирает. А третий ряд из этих молекул формирует мездру, кожу и мех, ости и подшерсток. Пройдя через промывочное отделение и сушку, мех наматывается на барабаны

И управляет этими рядами нанобиороботов компьютер. В этом компьютере, по особой программе, введенный в специальное окошко, образец или просто клочок выбранного меха, глубокому, молекулярному сканированию подвергается. Результаты сканирования можно корректировать так, как дизайнер пожелает. В соответствии с результатом сканирования, роботы третьего ряда и набирают мех. Причем, можно собрать такой мех, какого в природе не существует, но, тем не менее, это будет натуральный мех, вопреки тому, что животное, такой мех носящее никогда по нашей планете не бегало, не прыгало, не охотилось и не размножалось. То есть не существовало вовсе.

Если сравнить кусочек, полученного таким образом, меха с образцом натурального, разницу не обнаружит никто. Даже самый опытный меховщик. Единственное отличие заключается в том, что если, к примеру, за образец взята шкурка норки, то она имеет определенную форму и размеры, а из мехообразователя Михаила Авдеевича выходит прекрасная, без малейшего изъяна меховая пластина, из которой крои и шей шубу любого размера и фасона. И еще одно несущественное отличие есть. Если на, добытой в природе шкурке, всегда есть хоть какие-то изъяны: порезы, дырки от пули или дроби, следы болезней и паразитов, то на этой, в принципе бесконечной, шкуре шириной полтора метра, никаких изъянов быть не может.

Таким образом, можно получать шкуры и меха любого животного неотличимого от натурального. Мало того, фантазия дизайнера может потребовать меха самых экзотических цветов. Представьте себе шубу из меха похожего на песцовый, только ярко фиолетового или изумрудного цвета. Или с самыми фантастическими полосами, пятнами или узорами. Какой простор для фантазии модельеров!

Произведя и продав первые вагоны с рулонами мехов, Михаил Авдеевич строит огромный, из стекла и алюминия модельный центр, где десятки кутюрье и сотни длинноногих моделей дают жизнь новым невиданным моделям шуб. В эти шубы, в виду их доступности одеваются все родственницы и подруги жены. Да что там подруги. Кутюрье создают мужскую меховую моду. Вся благодарная планета, не зная дрожи от холода и простуд, носит шубы с брендом «МА» на подкладке.

И вот тогда, только тогда Михаил Авдеевич берет под руку свою Люсю они садятся в свой личный «Пайпер» и летят в Париж на демонстрацию мод. И там, его Люси, покупает ослепительную шубу из меха шиншиллы за умопомрачительную цену. Они обходят близлежащие магазины и бутики, покупая гостинцы для родных и близких. Затем идут в Мулен Руж, посмотреть на красоток в одеяниях из фантастических мехов «МА», потом на обед в «Максим». Они с Люсьен входят в знаменитый вестибюль. Швейцар звонит в колокольчик, привлекая внимание метрдотеля, гарсонов, зевак и представителей прессы.

Швейцар звонит и звонит, звонит и звонит. Тут до Михаила Авдеевича доходит, что это трезвонит звонок над входной дверью. Он кидается открывать. Пришла легко одетая и озябшая Люська.

– Сидишь тут, мечтаешь. Шел бы лучше в ЖЭК. Там нанимают желающих снег с крыш чистить и сосульки сбивать. Может, накопим, наконец, денег на полушубок из китайского волколиса. А то измерзлась вся совсем.

(с) Александр Шипицын