Я в который раз рассматривал камею. В серебряную овальную рамку вплетена покрытая чем-то светящимся в темноте раковина с выпуклой женской головкой, в волосах дамы поблескивают крошки бриллиантов. Я вообще-то не любитель драгоценностей, но эта удивительная вещица как бы должна подарить мне счастье.

 

В отель на острове Узедом я приехал поздно вечером. Весь день за рулем с короткими остановками на перекус. Устал как собака. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что Ане-Лизе еще не появлялась: все-таки от Берлина до Альбека поближе, чем из Калининграда. Я проехал всю Польшу с востока на запад. И только об этом подумал, как завибрировал мобильник.

- Прости, дорогой, - хрипела Ане-Лизе, - я простыла. Мне надо отлежаться, а через три дня я присоединюсь к тебе. Не отменять же бронь в отеле. Ты соскучился?

- Конечно, дорогая, - механически ответил я, а сам подумал, что могла бы позвонить, пока я еще не выехал, но как же – бронь, неустойка. Хотя… Три дня одиночества на курорте, чем не подарок.

Мы договорились созваниваться каждый день, чтобы я получал сводки с фронтов здоровья невесты. Отель был расположен в курортной вилле XIX века. Я поднялся на второй этаж в апартаменты. Ане-Лизе как всегда знала, что заказывать. Хм, три ночи одному на этой широченной постели. Неплохо начинается отдых. Я заказал ужин в номер, в баре нашел темное пиво. Потом включил телевизор и уснул прямо на диване. Проснулся за полночь, сна уже ни в одном глазу. И тогда мне пришла в голову бредовая идея искупаться. Август на Балтике стоял теплый, подумалось, что и вода в море прогрелась. К тому же дома я пару раз купался в этом сезоне, конечно, у нас не Средиземноморье, но вполне приемлемо.

Я натянул плавки, оделся, взял полотенце и отправился на пляж. Меня поразила тишина и безлюдье. Везде на курортах, где довелось побывать, в это время еще гремела музыка, и толпы отдыхающих сновали по променаду, и купающихся под луной всегда можно было увидеть. Взять хотя бы наш Светлогорск: музыка гремит, народ купается чуть ли не в любую погоду… Здесь же и на пляже было пустынно.

Ночное море радовало почти полным штилем, вода дышала мирно, зазывая в свои объятия. Было бы совсем темно, если б не лунная дорожка. Круглая луна манила таинственным светом и как будто что-то обещала. Я вошел в воду. Сначала показалось, что море обожгло холодом. Но через несколько минут я уже наслаждался приятной прохладой, которая была так необходима после жаркого дня, проведенного за рулем. Я чуть-чуть отплыл от берега, а когда повернулся, чтобы двинуться обратно, увидел ее. Нащупал ногами дно и замер, боясь спугнуть эту нимфу. В лунном свете ее нагота казалась неземной. Стройная фигура была совершенной, будто вылепленной талантливым скульптором. Длинные светлые волосы серебрились на фоне темного пляжа. Она зашла в воду, окунулась и вышла на берег, встала, подняв голову, как будто что-то просила у луны или смотрела на звезды, мне подумалось, что одна из этих звезд – её родина.

Я уже начал замерзать в воде, но выйти на берег не решался, вдруг ей будет неловко, что я видел её наготу. Тогда решил отплыть вдоль берега подальше, а когда обернулся, таинственной незнакомки не было. Я не мог поверить глазам, что она так быстро исчезла, зажмурился, снова открыл глаза, но нимфа действительно испарилась, лишь на песке что-то блеснуло. Я заинтересовался и пошел на этот блеск. Около воды лежала камея. Я обрадовался: будет повод найти незнакомку, чтобы вернуть ей драгоценность.

На следующий день с утра я отправился на поиски хозяйки камеи, сначала на пляж. Солнце припекало, но как ни странно загорающих я не увидел. Пара пожилых фрау сидела в каких-то плетеных корзинах с козырьком, вместо привычных глазу зонтиков, видимо, прятались от солнца. Несколько молодых людей искупались, но залеживаться на песке не стали, тут же на пляже переоделись и ушли. У нас бы в такую погоду ступить было негде между распластавшимися на мелком песочке телами. Моей таинственной незнакомки на пляже явно не было. Я вышел на променад, где чинно прогуливались пары неопределенного возраста, иногда проезжали велосипедисты, отдыхающих ждала карета, запряженная белыми лошадьми, у фонтана, в котором весело купались воробышки, сидели мамочки с детьми. Я заглядывал в многочисленные тихие кафешки, где иногда позволял себе выпить кружечку пива, по путеводителю обошел все достопримечательности, залез на пятидесятиметровую обзорную башню. Мне казалось, если увижу её, непременно узнаю. Но все мои попытки были тщетны. Таинственная незнакомка нигде не мелькнула. Оставалась надежда встретить её ночью.

К вечеру подул свежий ветерок. Моя родная Балтика вечно преподносит сюрпризы. Но после полуночи я все-таки отправился на пляж. Море волновалось. Не шторм еще, но дыхание воды совсем не мирное, как накануне. А в небе картина была совершенно невероятной: надо мной висела все та же луна, а на горизонте было темным-темно. Вдруг как-то неожиданно эту темноту озарила молния, послышался раскат грома, ветер подул сильнее. Казалось, небо раскалывается пополам. Интересно, там, на горизонте, надрывается дождь, а здесь все еще светит луна. Зрелище далекой грозы над морем завораживало. С берега я взглянул на старинный пирс и обалдел. Она, вся в белом, стояла и любовалась всполохами молний. Её платье развевалось на ветру. Подумалось, вот сейчас она расправит крылья и улетит на свою звезду.

Я нащупал в кармане джинсов камею и поспешил на пирс. Но, пока бежал с пляжа к променаду, пока подошел к пирсу, её уже там не было, и только перед глазами стоял образ девушки в развевающихся белых одеждах. Пришло на ум блоковское «дыша духами и туманами». Откуда это в рациональной и расчетливой Германии? Кто она: русалка, на какое-то время получившая возможность ходить по берегу, инопланетянка с далекой звезды, коварная Лорелей?

Было грустно, что я так и не прикоснулся к тайне. Почему-то вспомнилась Ирма, продавщица из цветочного магазина, с которой мы пару раз катались на роликах в парке, а потом отрывались на шумной вечеринке с её друзьями. А ведь у нас с ней могло что-то получиться, так легко и весело нам было вместе. У неё тоже развевались длинные светлые волосы на ветру. Но потом папахен познакомил меня с Ане-Лизе, дочкой партнера по бизнесу. Сначала она мне не понравилась вовсе, я вообще не люблю унисекс. А потом как-то прочно вошла в мою жизнь, водила меня как бычка на веревочке, а я не сопротивлялся. Она просчитала всю нашу жизнь до самой старости. Через пару месяцев мы должны будем пожениться, я перееду в Берлин, и её отец отдаст мне бразды правления в фирме. Мой папахен нарадоваться не мог, как все гладко складывается, с таким родственником ему и кризис не кризис. Я уже было смирился с мыслью о женитьбе на Ане-Лизе. А что? Буду добропорядочным немецким бюргером, ведущим размеренный образ жизни, вместо катания на роликах поиграю в гольф или во что там они еще играют. Никаких шумных вечеринок, ночных купаний и таинственных незнакомок. А этой ночью я что-то затосковал. То ли гроза над морем так на меня подействовала, то ли образ лунной девушки в развевающихся на ветру белых одеждах.

Один день и одна ночь оставались на поиски нимфы, потом приедет Ане-Лизе, и мы будем проводить чинные вечера в отеле, сидеть на пляже в дурацких корзинах и беседовать о бизнесе. Я уже не знал, где искать хозяйку камеи. По променаду катался туристический паровозик от Альбека через Банзин в Херингсдорф и обратно – так называемые три «королевские ванны». Мне показалось вдруг, что в паровозик садилась она. Я взял билет, занял место недалеко, но, приглядевшись, понял, что это просто фрау в белом платье, самая что ни есть обыкновенная. Я уже хотел было сойти, но услышал русскую речь, что было удивительно для Альбека. За мной сидели две девчонки, они переживали, что ничего не поймут из экскурсии. Я вызвался им переводить. Оказалось, они отдыхали в польском Свиноуйсьце. Альбек им показался скучным и не особо интересным.

- Приезжайте к нам, там так весело, шумно. Индейцы поют, йоги выступают, везде музыка звучит, концерты, вечерами дискотеки, - щебетали девчонки.

- Спасибо, девчата, но ко мне завтра приедет невеста из Берлина, - мы попрощались, обменявшись телефонами.

После полуночи я вновь пошел к морю. Оно снова было тихим, зовущим в свои объятия. Я искупался, но нимфа не появилась. Уже совсем отчаявшись увидеть её, я брел к отелю. Она сидела на скамейке около старинных часов: белое платье, волосы убраны под шляпку с вуалью. Я сделал шаг по направлению к ней, но она резко вытянула руки ладонями вперёд, как будто возвела невидимую стену, и я остановился. Между нами было всего метра три, но из-за вуали я не мог разглядеть её лица.

- Простите, фройляйн, я хотел сказать, - я немного заикался, нащупывая правильные немецкие слова, – вы потеряли камею, я хочу её вернуть.

- А я знала, что вы меня найдете. Как вас зовут? – её голос был бархатистым, приятным на слух.

- Павел, - она молчала, чтобы заполнить паузу, я произнес: - Я русский.

- Герр Пауль, я видела, как вы подобрали камею. Она называется камеей счастья. Пусть остаётся у вас. Вот увидите, она принесёт вам желаемое, главное, не ошибиться, кому её подарить. Тот человек, который дал мне эту камею, ошибся в выборе, и она не принесла нам счастья.

- Но ведь это дорогая вещь…

- Разве дело в деньгах? Не отказывайтесь, герр Пауль. Только очень хорошо подумайте, кому подарите эту камею. Прощайте.

Она махнула рукой, поднялась со скамьи и стала удаляться по променаду с кошачьей грацией. Я смотрел ей вслед и не мог сдвинуться с места, лишь судорожно сжимал камею в кармане.

Рано утром я собрал вещи, оставил на рецепшен письмо для Ане-Лизе, расплатился за три дня, отключил телефон и отправился в сторону дома. По пути заеду к девчонкам в Свиноуйсьце. Почему б не повеселиться, ведь у меня отпуск. И плевать мне на бизнес, ведь нельзя его налаживать ценой собственного счастья. Папахен должен меня понять.

 

Я в который раз рассматривал камею. На серебряном овале по-немецки было выгравировано: «Приносящая счастье». Выпуклая дамская головка напоминала мою таинственную незнакомку. Не все тайны получается разгадать, может, это даже и к лучшему. Зато скоро у меня свидание, думаю, Ирме понравится камея.